Я посмотрел на своего пленного.
Вот незадача!
Не летун – молодая девица.
Застонав от досады, я убрал нож, сел на краю постели. Девушка сжалась у стены, натянув одеяло до подбородка. Хорошенькая. Светловолосая, волосы в косу заплетены, по модному руссийскому обычаю, мягкое голое плечо белой кожей светится.
– Не бойся, – сказал я. Посмотрел на Марка, зачарованно глядящего на девицу: – Нет фарта, мальчик. Нет.
Девица всхлипнула.
– Где летун? – спросил я строго, но без грубости.
– В форт пошел… комендант его позвал…
Голос приятный. Гулящая девка, а ведь еще не затертая, свеженькая и соблазнительная. Куревом не балуется, с солдатами не спит. Расстарался комендант ради высокородного летуна.
– Давно?
– Нет… шум был… – Она всхлипнула. – Не убивайте меня, люди добрые, ради Искупителя – не убивайте. Я вам обоим хорошо сделаю, я умею…
– Спасибо на добром слове. – Я хмуро улыбнулся. – Когда голова в петле, о забавах не думаешь. Да не хнычь ты, не трону.
Марк оторвался наконец от созерцания голого плечика, пошел по комнате, словно вынюхивая что-то. В шкаф заглянул, потом вдруг к диванчику у стены метнулся, вскинул в руке голубые тряпки.
– Ильмар, форма!
– Так. – На этот раз моя улыбка была совсем не мирной. – А что, летун голый к коменданту пошел?
– Только плащ накинул…
Девка разревелась, не хуже чем Марк накануне. Ох, у детей да у женщин всегда глаза на мокром месте…
– Ильмар, ты погляди, – очень спокойно сказал Марк.
До меня дошло не сразу. А уж когда дошло, то пришлось глазами поморгать, прежде чем я им поверил.
– А что, подружка, – спросил я. – Летун-то твой в юбке ходит?
Словно кистенем по морде отвесили!
Я и заметить не успел, как девица из-под одеяла кулаком замахнулась. Откуда такая сила… да такой навык… на два метра от кровати меня унесло. Лежал я на полу, кинжал, правда, не выпустив, и никак подняться не мог.
А девушка – девицей или девкой ее назвать больше язык не поворачивался, уж больно зубы болели, – стояла у кровати. Голая, красивая и быстрая, словно не спала вовсе. Один взгляд на меня – и рванулась к Марку. Мальчишка так и застыл, таращась, наверное, не приходилось ему еще голых женщин видеть. Сейчас и ему достанется. Только он от такого удара напрочь сознания лишится…
Марк ускользнул. В последний миг, так же ловко, как девушка. Юбкой взмахнул, набросил ей на голову, да и отскочил к стене. Девушка в окно влетела – чудо, что стекло не разбилось. Через миг оба они стояли в хитрых позах, и было это одинаково смешно, потому что никогда раньше я не видел ребенка, который бы русское або знал, а уж голая женщина в стойке задиристого петуха – ничего смешнее на свете нет.
– Не сопротивляйся, мальчик, – процедила девица. – Никуда тебе не деться больше.
Он молчал, то ли дыхание берег, то ли на движении ее ловил.
Я помотал головой и стал подыматься.
– Тебе мало? – не поворачивая головы спросила девушка. – Остынь, вор, не за тобой охота.
Может, и не за мной, верю теперь. Только когда охота медведя гонит, лисой случайной тоже не побрезгуют.
– Лицом к стене стань да ноги раздвинь, – сказал я. – Не бойся, не трахну… даже бить не стану.
Чего я хотел, того и добился. Вновь она на меня развернулась да и бросилась в атаку. Ну и фурия! Чисто черная дикарка, из тех что в цирках выступают, в грязи друг с другом бьются… только ее бой куда страшнее. Русское або – вещь страшная, оно не для обороны придумано, для убийства.
Об этом я и думал, когда задирать ее начал. Если хороший удар або пропустишь – можно и не подняться. Зато и поймать бойца або в атаке – одно удовольствие.
Налетела она на мой кулак – что уж тут поделать, руки у меня длиннее, а ловкостью Покровительница не обделила. А дальше я полный ряд провел – от подсечки под колено до удара в пах. На мужиков, конечно, рассчитано, только и ей несладко пришлось.
Прости, Сестра, но ты же сама видишь – не женщина это, а дикий зверь!
Сел я ей на живот, будто собирался снасильничать по-обидному, прижал покрепче и сказал Марку:
– Кидай сюда ее тряпки. Только карманы проверь.
Мальчишка повиновался. Я заглянул девушке в глаза, удовлетворенно кивнул. Пропала из них вся уверенность.
