Через минуту или две плот сильно качнуло от чего-то тяжелого, что ударилось в него.
- Что это? - вскричал Гарри, вскакивая на ноги.
В ответ послышался голос:
- Будьте спокойны! Я жив и здоров!
Не могло быть сомнения в том, что это был голос Джека Блокли, и сам он, говоря это, осторожно карабкался на плот. Мальчики радостно бросились в ту сторону, откуда слышался голос, и увидели слабые очертания фигуры своего товарища. Тот с трудом тащил за собой что-то очень тяжелое.
- Что это такое, Джек?
- Это капитан Ламокин, но только в этом нет никакого толку!
С этими словами он выпустил из рук тело капитана, и оно быстро скользнуло в воду, где и исчезло в волнах.
- Что вы сделали! - вскричал со страхом Гарри. - Ведь мы могли бы помочь нам втащить сюда капитана.
- Я бы и сам справился с ним, но что в этом толку, если он так же мертв, как Христофор Колумб!
- Почему же в таком случае вам пришло в голову взять его сюда?
- Потому что тогда он еще был жив. Дело было так: я заметил, что над водой что-то темное мелькнуло раз, потом еще, и ломал себе голову, что бы это такое могло быть.
- Это и был капитан?
- Нет, это была лодка, а в ней двое людей. Но в тот самый момент, когда я подплыл к ней, один из них свалился в воду. Капитан был еще жив, когда я схватил его и поплыл вместе с ним к плоту, но пока я добрался сюда, он умер. Поэтому я и бросил его.
- Почему лодка опрокинулась?
- Трудно сказать, почему. Но я думаю, что это было дело рук Бога: он наказал их за то, что они изменнически бросили вас на произвол судьбы, когда увидели, что "Робинзон Крузе" гибнет. Весь экипаж лодки погиб.
- Значит, и мы тоже погибли бы в лодке вместе с другими?
- Тогда бы лодка не опрокинулась! - ответил матрос, - но Гарри и Нед восстали против такого предположения.
- Вы уже не раз говорили нам, - сказал Нед, - что нам нечего надеяться на то, чтобы причалить к берегу или к какому-нибудь судну. Хотелось бы мне знать, почему вы так думаете? Мне приходилось читать о людях, которые попадали еще в худшие условия, чем мы, и, однако, благополучно выходили из своего отчаянного положения, так что впоследствии могли рассказать о своих бедствиях.
- Да, вы должны открыть нам причину нашего безнадежного положения, прибавил Гарри.
- Я бы охотнее не говорил об этом, - отнекивался Джек, но мальчики настаивали на своей просьбе, и наконец, он сказал: - Когда капитан Ламокин отчалил в шлюпке с матросами, а я остался стоять на месте, точно на меня напало оцепенение, у самого моего лица пролетела морская чайка и сбила крылом мою шляпу!
- Что ж из этого? - одновременно спросили Нед и Гарри.
- Как, что ж из этого? Это очень важно. Ведь это верный знак того, что меня и тех, кто будет со мной, ожидает неминуемо смерть!
- Откуда вы это знаете? - спросил Гарри.
- Откуда! Понятное дело, я слышал об этом, когда плавал на море. Это наверное так и есть - даром рассказывать таких вещей не станут!
- Но ведь это нелепость! Мне ужасно жалко, Джек, что вы так суеверны. Но теперь я рад, что вы, наконец, высказали нам свои опасения! По крайне мере, у меня и Неда больше будет надежды на спасение. Вот если бы вы объяснили мне, каким образом чайке может быть известно о том, что кого-нибудь ожидает смерть, и как она дает об этом знать тем, что сбивает у этого человека шляпу, - тогда бы я поверил вашим словам!
- Не годится вам так говорить об этом, потому что ведь есть такие вещи на свете, которые мы не в силах понять и объяснить.
- Да ведь это только суеверие, Джек, и вы должны стыдиться его. Вот, например, капитан и матросы погибли раньше вас, а их не задела никакая чайка; и все-таки они все лежат на дне океана, а мы целы и невредимы!
- Да, но долго ли еще нам осталось жить-то? - упорствовал матрос.
- Никто не может ответить на это!
- А что, если мы останемся живы, убедитесь вы, что чайка в таких вещах не имеет никакого значения?
- Ну, положим, что я признаю это для данного случая, конечно!
- Отлично, пока оставим этот вопрос. Скажите теперь, Джек, почему вы не притянули лодку к плоту? Мне кажется, что в ней все же лучше было бы плавать, чем на этих шатких бревнах!
