Он смотрел то вперед, то назад, на его лбу, несмотря на стужу, выступил пот. И тут с разных сторон, из каждого затаенного закоулка, из соседних улиц и переулков стали появляться мужчины и женщины. Бродяги были одеты в засаленные, вытертые меха, но у каждого было какое-то оружие. Они медленно и неотвратимо наступали, образуя вокруг своих жертв кольцо. Оуэн облизал пересохшие губы. Наступавших было не меньше ста человек, а может, и больше. А потом из толпы вышел Люциус Эббот с дисраптером наперевес, и у Оуэна сжалось сердце. Вампир улыбался, обнажая крупные белые заостренные зубы.
– Ты, наверное, не надеялся, что я опять встану у тебя на пути, Искатель? Думал, что, отодвинув меня в сторону, ты навсегда забудешь обо мне? Но чтобы сломить меня, одного удара недостаточно. Тебе надо бы запомнить: я – вампир. Во мне нет ничего человеческого. Это все безвозвратно ушло с тех пор, как мне дали умереть, а потом опять оживили. Как тебе нравятся мои друзья? Все они – «плазменные детки», «кровяные курьеры». Мои единокровные братья и сестры, связанные со мной сильнее, чем любовными или семейными узами, жизнью или смертью… Хэйзел, ты ведь никогда не рассказывала ему до конца нашу историю, правда? Он не знает, что такое быть «плазменной деткой». Я не только пил ее кровь. Она тоже пила мою. Всего по несколько капель за раз, но эти капли навсегда оставались внутри ее организма. Ведь я пью человеческую кровь и перерабатываю ее в нечто совершенно иное. Мне говорили, что это вещество превосходит самый сильный наркотик. Он настолько силен, что человек чувствует себя живым и мертвым одновременно. Разве я не прав, Хэйзел?
– С тех пор прошло слишком много времени, Эббот, – сказала Хэйзел, ее голос был спокоен и тверд. – Я освободилась от привязанности к тебе. Это мне дорого стоило, даже слишком дорого, но я победила тебя. Теперь ты для меня ничего не значишь.
– Ты принадлежишь мне, – взревел вампир, – так же как и все мои другие дети! Иди ко мне. Попробуй снова мою кровь, и я дам тебе ожить!
– Я лучше поцелую жабу, – решительно возразила Хэйзел.
Вампир холодно улыбнулся:
– Убейте их обоих… Но сперва пусть немного помучаются.
Оуэн быстро выхватил свой дисраптер и выстрелил в Эббота, но вампиру уже удалось раствориться в толпе, и энергетический луч прошил одного из оборванцев и поджег несколько других, стоявших сзади. Не издав ни звука, они замертво свалились на землю. Невероятно, но толпа после этого продолжала стоять, крепко держа в руках оружие и не сводя глаз с Оуэна и Хэйзел. А вампир снова вышел на освещенное место:
– Я знал, что заставлю тебя выстрелить. Теперь твой дисраптер бесполезен до тех пор, пока не зарядится его кристалл. Я не дам им растерзать тебя, Искатель. Я сделаю это сам. Не для того чтобы получить награду за твою голову. Нет, я хочу сам сломить, обесчестить, изуродовать тебя. Мне это доставит удовольствие. А потом я дам тебе несколько капель моей крови, и ты будешь принадлежать мне душой и телом.
Оуэн спрятал в кобуру дисраптер и решительно взмахнул мечом:
– Ты слишком много болтаешь, вампир. Давай перейдем к делу.
Вампир, выставив руки, ринулся вперед. Его движения были нечеловечески быстрыми. Оуэн, внутренне собравшись, сделал прекрасный выпад, и Эббот оказался насаженным на длинный клинок, словно на вертел. Меч вошел в его грудь чуть ниже сердца и вышел из спины вместе с фонтаном черной густой крови. Вампир коротко всхрапнул, а потом сделал шаг вперед, еще глубже насаживаясь на лезвие и почти прикасаясь руками к Оуэну. Оуэн перенес равновесие на отставленную назад ногу, поднял другую и, упершись в живот Эббота, освободил свой меч. Тут же он отскочил назад, с удивлением глядя, как буквально на глазах затягивается рана на животе вампира.
«Что же, ладно, – подумал он. – Быстрый, сильный, способный к регенерации. Интересно, что еще у него в запасе?»
Искатель нанес рубящий удар, целясь в шею Эббота, но вампир парировал его голой ладонью. Оуэн снова отошел назад, Эббот стал наступать. Неожиданно за спиной вампира появилась Хэйзел, в ее руке был дисраптер. С десяток сторонников Эббота навалились на нее, вырывая оружие и пытаясь сбить с ног. Она отчаянно сопротивлялась, но нападавших было слишком много. Оуэн нахмурился и, сконцентрировавшись, произнес слово-стимулятор – «спурт». В последнее время он слишком часто пользовался им и старался не думать о том, какими последствиями для его организма это обернется. Но обстоятельства не давали возможности выбора.
