Он постарался не думать о таких методах лечения, как пиявки.
Некоторое время Оуэн и Хэйзел шли бок о бок, погруженные в свои мысли, и поэтому не заметили, как на балконе одного из домов появилась фигура в плаще с капюшоном, направившая заряженный стрелой арбалет в спину Оуэну. Палец убийцы был уже готов надавить на спусковой крючок, но в это время камень, пущенный Котом из пращи, угодил ему прямо между глаз. Человек опрокинулся на спину, стрела взмыла в небо. Кот, улыбнувшись, поднялся на конек крыши дома, откуда он наблюдал за убийцей. Убийцы попадают в нелепые ситуации: им никогда не приходит в голову, что, выслеживая кого-нибудь, они сами могут стать чьей-то добычей. На счету Кота это был уже семнадцатый охотник за скальпами, и со всеми он расправился без особых премудростей и затрат. Если не считать камней для пращи. Честно говоря, ему уже хотелось, чтобы Хэйзел и Оуэн добрались наконец туда, куда им нужно, и освободили его от необходимости эскортировать их. Следить за их передвижениями по всему городу было занятием не из легких – приходилось скакать с крыши на крышу и не забывать при этом про потенциальных убийц, которые могли подстерегать своих жертв буквально на каждом шагу.
Сейчас поднадзорные Кота углубились в Квартал воров и пошли переулками, которые за версту обходили все здравомыслящие люди. Кот тяжело вздохнул и последовал за ними, не забывая бросать настороженные взгляды по сторонам. Он все еще не оставил мысли, что Сайдер хорошо заработает на этих странных субъектах. Знай он, что вся эта затея не способна принести и гроша, он вскипел бы от негодования.
«Бешеный волк» приютился в самом конце глухого переулка, где не горело ни одного фонаря: здесь словно стеснялись этого заведения. Единственным источником света была жаровня, стоявшая без присмотра на самой середине дороги. Оуэн не мог понять, что поддерживает огонь в этой жаровне, но запах, исходящий от нее, был просто отвратителен. Невзрачный пейзаж дополнялся лежавшим здесь и там конским навозом. По крайней мере, Оуэн хотел бы считать эти фекалии конскими. Он взглянул на Хэйзел, которая сохраняла бесстрастное выражение лица, давая понять, что видела и более мрачные закоулки.
– Неужели мы полезем в самую грязь? – усомнился Оуэн. – Честно говоря, мне жаль своих сапог.
– Не привередничай, Оуэн. Просто смотри себе под ноги и не заводи разговоров с подозрительными женщинами – и все будет в порядке.
Она свернула с мостовой, и Оуэн пошел следом за ней, стараясь выбирать места посуше.
Таверна «Бешеный волк» выглядела так, словно в ней много лет подряд собирались на шабаш ведьмы; вдобавок к этому она пережила несколько взрывов и эпидемии чумы. Фасад таверны был покрыт царапинами, выбоинами и подозрительными пятнами, а два оконца были уже давно наглухо закрыты ставнями. У раскрытой настежь двери стояла выразительная фигура не меньше двух метров ростом, с накачанными мышцами и явными следами генетических вмешательств. Последний раз Оуэн видел похожее существо в клетке императорского зоопарка, и его лапа недвусмысленно показывала на кулек с арахисом, который держал лорд Оуэн.
Хэйзел же подошла прямо к звероподобному охраннику, прикоснулась своей щекой к его лицу, и оба они обменялись странными глуховатыми звуками, очевидно удостоверявшими, что и охранник, и Хэйзел принадлежат к одному и тому же племени крутых и независимых личностей. Затем Хэйзел одарила охранника серебряной монетой, и громила отошел в сторону, давая Хэйзел и Оуэну пройти в таверну.
Хэйзел вошла в дверь о гордо поднятой головой, Оуэн поспешил за ней, не спуская настороженных глаз со звероподобного привратника и держа руку на рукояти меча. Он, впрочем, не забыл и про дипломатичную улыбку, на что привратник ответил, обнажив четыре ряда угрожающе поблескивавших стальных зубов. Оуэн подумал, что такая улыбка выглядит куда более эффектно. Задержав свое внимание на привратнике, он едва не натолкнулся на шедшую впереди Хэйзел. Она уже вошла в зал таверны и оглядывалась по сторонам с явной ностальгией.
В нос Оуэну ударил целый букет запахов, от которых он брезгливо поморщился. Здесь явно пахло таким зельем, которое было запрещено по всей Империи ввиду непредсказуемых последствий его употребления. Освещение было очень тусклым, что отчасти объяснялось густой пеленой дыма, висевшей в воздухе. Посетители бара выглядели под стать заведению. Когда Оуэн стал приглядываться к обстановке, он пожалел, что видит все чересчур отчетливо. На полу не было опилок, и скорее всего потому, что они были съедены крысами. Вскоре он заметил и крыс, проворно шнырявших вдоль плохо освещенных стен.
