Риана кивнула. — Да, все это необходимо иметь в виду. Однако пока это все пустые размышления. Возможно даже Мудрец не обладает такой силой.
— Мы не узнаем этого, пока не найдем его, — сказала Страж. — И кто знает, как долго может продлиться наш поиск? Есть и еще одно соображение, которое стоит обсудить, поскольку мы обсуждаем все возможности. То, что ты могла просто позабыть.
— И что же это?
— Допустим мы нашли Мудреца, и он способен объединить нас всех в единую личность, не потеряв никого. Сорак объединяет в себе все племя, мы все растворяемся в этой единой личности, котороя, как ты говоришь, «нормальна». И все племя становится Сораком. Все мы, я, Кивара, Поэт, Путешественник, Темный Маркиз, Скрич, Эйрон и еще много других, которые глубоко зарыты внутри, все становимся Сораком. Ну и тогда, будет ли этот новый Сорак тем Сораком, которого ты знала и любила? Не станет ли он кем-то, совершенно отличным от себя, прежнего? Не перестанет ли существовать старый Сорак?
Риана некоторое время шла молча, размышляя над этим. Страж не вмешивалась в ее размышления. Наконец Риана сказала, — Я никогда не рассматривала возможность того, что Сорак может так изменться, что будет совершенно другим. Если бы это случилось, тогда, я полагаю, мои собственные мысли и чувства на этот счет зависели бы от того, было бы это изменение хорошо для него. Точнее, хорошо для вас всех.
— Я не хочу быть такой жестокой, — сказала Страж, — но подумай о том Сороке, которого ты знаешь сейчас и который любит тебя. Я понимаю эту любовь и, до некоторой степени, готова ее разделить, но я не могу любить тебя таким образом, как это делает Сорак. Возможно это потому, что я женщина и по природе такова, что не могу любить другую женщину. Если Сорак изменится так, как мы с тобой только что обсуждали, возможно, что и его любовь изменится. Но ты должна подумать и об остальных. Эйрон, к примеру, мужчина, но он думает о тебе только как о друге, а не как о любимом человеке. Наблюдатель не любит тебя и никогда не полюбит. Путешественник совершенно равнодушен к тебе, но не из-за каких-то действий с твоей стороны, а просто потому, что Путешественник есть Путешественник, и у него вообще мало эмоций. Темный Маркиз в этом отношении точно такой же. Кивара всегда рада новым ощущениям и новому опыту, но даже если ей не мешать и дать возможность любить тебя физически, она будет непостоянным и ветренным любовником. А ведь есть еще и остальные, чьи чувства и способ мысли войдут в создание нового Сорака, о котором мы говорим. Весьма возможно, что этот новый Сорак уже не будет любить тебя.
Риана облизала свои губы. — Если это изменение будет выгодно для него — выгодно для вас всех — и сделает его счастливым, тогда я приму его, несмотря на всю ту боль, которое оно мне принесет.
— Ну, не забудь, мы говорим о чем-то, что может никогда не произойти, — ответила Страж. — Когда мы в первый раз говорили о твоей любви к Сораку, я назвала тебя эгоистичной и обвинила в том, что ты думаешь только о себе. Я говорила слишком жестоко и теперь сожалею об этом. Теперь я знаю, что ты совсем другая. И все, что я сказала, я сказала не для себя, а для тебя. Никто не должен строить на болоте. Не исключено, что все твои надежды могут провалиться в трясину. Я знаю, что намного легче сказать, чем сделать, но ты должна попытаться научиться любить Сорака как друга или брата, тогда, чтобы не случилось в будущем, твое сердце не разорвется от горя.
— Ты права, — сказал Риана. — Намного легче сказать, чем сделать. Возможно у меня не получится.
Они шли весь день, изредка останавливаясь, чтобы отдохнуть, и их путешествие, по большей части, проходило спокойно, без событий. Когда наступил день, температура начала подниматься до тех пор, пока темное солнце Атхаса не обрушилось на них сверху, как безжалостный противник. Сорак опять вышел на поверхность и сопровождал ее весь этот день, хотя Страж и сохранила от него в тайне последнюю часть их разговора. Они вообще разговаривали все меньше и меньше, экономя силы для долгого тяжелого пути, лежавшего перед ними.
