— Извините, но мифические Хроники Акаши — слишком зыбкий фундамент для серьезной работы! — сказал мужчина с желтым галстуком, укладывая нетбук в кейс. Резко встал, пошел к выходу. За ним потянулись и обе блондинки.
Женщины — существа расчетливые, земные. Недаром среди изобретателей их почти нет.
— Так все же чем конкретно вы предлагаете заниматься? — не унимался волосатик. — За что гранты будут давать… если будут?
А может, он все же битломан? Я им никогда не был, хотя поколение — мое. Просто потому, что никогда не подпадал под какое-то влияние. Человек — свободен? Ему это гарантировал христианский Господь. В том числе и свободу от своего культа.
— Атланты или гиперборейцы ушли, но фиксация всех событий продолжается. Эти записи желательно прочитать. Для начала — хотя бы обнаружить, на каком носителе они делаются, выявить последовательность нулей и единичек. Вторая группа займется декодированием, дешифровкой, взломом защиты, если она есть. Она приступит к работе после получения результатов первой группой. Если они будут, конечно. Пока анализировать нечего. Ваша задача — поиск носителей и методов считывания. На каких материальных средах все записано? Как можно прочитать информацию? Думайте! Нужно дать второй группе материал для анализа.
Волосатик, конечно, не смолчал.
— Это тонкий мир. Нашим приборам он пока недоступен.
Но и на это у Куратора нашлись аргументы.
— Последнее справедливо. Нашим приборам такие измерения пока недоступны. Но кто сказал, что они недоступны вообще на существующем уровне развития? Просто никто никогда не ставил такой задачи. И не надо мне говорить про информационное поле и плотность тонкого мира, которая в триста тысяч раз меньше плотности мира нашего, физического. Тонкий мир — надстройка над плотным. Или наоборот. Но все, что есть в одном мире, должно иметь свой аналог в другом. Ищите, и обрящете!
— Будет какой-то исследовательский центр, я уж не говорю про НИИ, какое-то серьезное финансирование? — спросил я.
— Финансирование будет, и серьезное. Но — выборочное, по результатам. Все будут работать в своих лабораториях, на имеющемся оборудовании, в свободное время. Те, у кого появятся достижения или хотя бы плодотворные идеи, получат гранты. Большие. Источник их я назвать не могу. Идея, надеюсь, понятна?
Слово «идея» мне нравится. Идея — провозвестник того, чего раньше не было. В технике, мировоззрении, да просто в быту. Новый рецепт салата или дизайн одежды — чем не идея? А большие гранты — это интересно. Может, зря я говорил про воду в ступе? Вдруг удастся получить какие-то деньги? И речь тогда пойдет уже не о вилах, а о виллах?
— Как с вами связываться, если появятся идеи, достойные грантов?
Куратор посмотрел на меня с благодарностью.
— Адрес электронной почты вы все знаете. Тем, у кого появятся интересные идеи, я сообщу номер мобильника. И вот какая просьба. Не разглашайте, пожалуйста, то, о чем здесь говорилось. Дойдет до журналистов — они загубят все дело на корню. Обвинят в лженауке, а может, еще хуже, начнут рассказывать про наши исследования в программах про колдунов и экстрасенсов. Еще вопросы есть?
Куратор встал, подождал реакции, добавил:
— Если нет желания задать их вслух, можно подойти ко мне и спросить шепотом.
Люди начали расходиться. Что-то не заметно вдохновения на лицах. Поэтому, наверное, Куратор и хмурит лоб.
Ну что, пожалеть о напрасно потраченном времени и уйти? Да, это самое разумное.
Я встал, нечаянно громыхнув стулом, обогнул стол.
— Подождите! — остановил меня Куратор. — Еще несколько слов!
Пришлось вернуться.
— Вы тоже не поверили в проект?
— Уж слишком он фантастический. Даже мои изобретения — и те были ближе к реализации.
— Не исчезайте. Вы мне нужны как эксперт. Завтра соберется третья группа, речь пойдет о еще более фантастических вещах. Я отыскал в Интернете некоторые из ваших изобретений. Среди них и лазерная техника, и волоконная оптика, и энергосбережение…
— Большинство под грифом «секретно», вряд ли они есть в Интернете.
— И того, что есть, достаточно. Вы много чего знаете в самых разных областях техники.
