— Леш! Да ты ешь, ешь… Что ты так на меня смотришь? Аппетит пропал, что ли?
— Да нет, Снеж, просто я представил тебя в платье восемнадцатого века. Твои руки и плечи идеально подходят для арфистки или пианистки, тебе об этом никто еще не говорил?
Снежана фыркнула и покраснела.
— Скажешь тоже!.. Знаешь, Леш, — вдруг понизив голос, почти шепотом сказала Снежана и подняла бокал, наполненный красным вином, — я очень рада, что тебя встретила, честно…
Ну а после ужина Ганин устроил Снежане экскурсию. Сколько комнат они обошли! Казалось, Ганин знает в этом доме все. Но самым удивительным было то, что практически про каждую из этих вещей он мог что-то рассказать. Почти каждый важный мужчина в парике с косичкой и при шпаге обретал в устах Ганина не только свое имя, но и удивительную судьбу, полную жизненных взлетов и падений, равно как и прекрасная дама в высоком парике и декольтированном платье или пухлый мальчуган в коротеньких штанишках…
— Вот это — князь Василий Николаевич. Замечательная личность! Между прочим, участвовал в Чесменской битве. Видишь, у него ухо немного скошено? Это ранение он получил в абордажном бою…
— Аборт… Какой такой «абортажный»? — шутя сказала Снежана.
— Да не «абортажный», а «абордажный» — рассмеялся Ганин, схватившись за живот. — От слова «bord». Это когда корабль с кораблем сцепляются бортами и обе команды нападают друг на друга в рукопашной схватке. Обычно так делают, чтобы не топить чужой корабль и имущество не пропадало зря. Между прочим, в таком бою погиб знаменитый адмирал Нельсон при Трафальгаре. Какой-то французский матрос подстрелил его, сидя на мачте своего корабля… Так вот, князь Василий, взял со своими матросами на абордаж турецкий корабль, и какой-то турок отсек ему пол-уха. Князь получил орден Андрея Первозванного — высшую морскую награду, а уже во вторую войну с турками умер от сыпного тифа…
— А вот это… Снеж, иди сюда, вот, смотри! А вот это его отец — князь Николай Андреевич. Смотри, какой важный! У него был один из высших чинов при Елизавете Петровне и Петре Третьем. Был дипломатом, знал хорошо несколько языков. Правда, ему не повезло. Когда Екатерина Вторая пришла к власти, его, увы, — тут Ганин крякнул, сделав выразительный жест руками, — сместили. Доживал он свои годы в этом поместье и писал мемуары, потом стал много пить, гулять, и вскоре нашли его в пруду утопшим…
— А вот прекрасная Лизет. Смотри, какие у нее лукавые глазки! Роковая женщина была. Скольких мужчин соблазнила! Граф Ридигер, местная знаменитость, и какой-то заезжий штабс-капитан даже стрелялись из-за нее насмерть, да и не только они. А она, представляешь, дожила до глубокой старости и под конец сошла с ума — разговаривала вслух со своими бывшими любовниками, как с живыми…
— А вот малыш Никита. Он, бедняга, зимой заигрался с деревенскими ребятами, наелся снега, ну и помер…
Снежана всхлипнула и прослезилась — вид пухленького черноволосого мальчика в коротеньких бархатных алых штанишках до колен с бантами, такой же курточке и туфельках, в белоснежных гольфах, вызвал у нее живое сострадание. На картине рядом с мальчиком лежала большая собака породы «колли», которую он поглаживал. Его глазки были такие веселые, такие жизнерадостные…
— Жалко мальчишечку… — еле выговорила Снежана, утирая слезы руками.
— Самое интересное, Снеж, что портрет написали буквально за два месяца до смерти, чуть опоздали бы — и не осталось бы от Никиты Барятинского ничего! Портрет же не фотография! Хорошо, если две-три штуки за всю жизнь сделают…
— А это кто? — вдруг резко спросила Снежана, подойдя к другому портрету. — Фу, лица такие смазливые, как у плейбоев… Бабники, наверное, жуткие!
— А-а-а! Верно заметила! — довольно воскликнул Ганин. — Это те самые известные Барятинские. Большинство князей были служаками средней руки, а то и вообще не служили — жили в свое удовольствие, тихо да мирно, а вот эти — два братца-акробатца, Снеж, слыли самыми что ни на есть роковыми мужчинами, тайными фаворитами самой императрицы Екатерины! Екатерина была на редкость любвеобильная женщина, и причем чем старше она становилась, тем более неразборчивой становилась в связях. Если вначале имела постоянных партнеров, которые были и великими полководцами, и государственными деятелями — например, братья Орловы, Григорий Потемкин Таврический, — то потом… — Ганин смешно махнул рукой в воздухе. — Кроме официальных еще была куча неофициальных, тайных, о ком мало кто знал тогда… Вот эти два брата — из этой чертовой дюжины! Михаил и Алексей — прошу любить и жаловать!
