А пропали они — причем, обе в один день — кажется, двадцать шестого января. Потому что родители — я их так могу называть — забеспокоились двадцать седьмого. Хоть и вертихвостки обе сестрицы, но не до такой уж степени, чтобы не позвонить, не сказать, что где-то задерживаются. Жалко, если что-то случилось…
Пока я ехал в сторону «Оберона» и размышлял, что делать дальше, запел телефон. А звонил не кто иной, как Виктор Китанов.
— Привет, — сказал я. — Слушаю.
— Привет, — произнес Виктор. — Я еще кое-что узнал.
— Про Сурка? — спросил я.
— В том числе. Может, подъедешь, поговорили бы.
— Могу прямо сейчас.
— Было бы неплохо. Жду.
Я немедленно развернулся и направился по направлению к больнице.
Ехать пришлось не очень долго. Да и Виктор уже ждал, можно сказать, в коридоре. Мы с ним дружески поздоровались, и Китанов провел меня в знакомую комнату; мы сели, закурили, и после секундной паузы он выложил:
— С Сурком все не так просто. Ты ведь знаешь, что ему инкриминируют?
— Слышал. Вымогательство, ношение оружия…
— Это еще не все. Похищение людей. Но про это пока не говорят.
— Странно. А почему?
— Не знаю. Могу только догадываться.
— Понял. Как говорили в «Бриллиантовой руке», «чтобы не спугнуть более крупную рыбу»?
— Видимо так. Теперь вот что скажи: в последнее время с тобой ничего странного не происходило?
Что за вопрос, черт возьми? Странное со мной действительно происходит… Но не говорить же теперь Виктору, в какую историю я попал!
— Не сказал бы…
— Ну а откуда все-таки у тебя беспокойство насчет Сурка? — глаза Виктора были очень серьезными. И вообще, он сейчас был совсем не похож на себя — куда только делись его театральные манеры!
Что бы такого соврать?..
— Сижу я однажды у себя в «Обероне», никого не трогаю, — начал я. — Вдруг заходит какой-то парень, на вид типичный уголовник, подходит ко мне, спрашивает: типа, ты Саня Жариков? Я отвечаю — да. Он мне говорит, привет тебе от Сурка, просит не забывать. Я говорю — спасибо, я друзей не забываю, так что все путем.
— А он что?
— Ничего. Хмыкнул и ушел. Я немножко загрузился, а потом решил тебе позвонить. На всякий случай, не более того.
— Ясно. Не знаю, что это был за парень и что он тебе на самом деле сказал, но у меня для тебя очень неприятные новости.
— Это какие?
— Следователь, работающий по Сурку, мне вот еще что сказал. Сурок вроде как сознался, что время от времени подсаживал разных девиц к нелегальным извозчикам. После этого девушки исчезали, а Володя шел в банк и снимал денежку, которую ему кто-то анонимно переводил. Причем девушки были, что называется, на заказ — всякие там модели, победительницы конкурсов и так далее.
— И что? — Я спросил спокойно, но на душе вдруг заскребли кошки.
— Давай-ка выпьем, — предложил он, наливая прозрачную жидкость.
Прежде чем я вспомнил, что моя машина недалеко от подъезда больницы и, должно быть, придется скоро садиться за руль, порция разведенного спирта уже перекочевала ко мне в желудок.
— Потому менты и работают по таким, как ты, — продолжил Китанов.
— Ну и пусть работают.
— Ты уверен, что ты чист?
— Виктор! Слушай, ты давно меня знаешь! Ты-то можешь поверить мне, что я от таких дел далеко?
— Я могу. А вот следователь?
— И что он меня спросит?
— Слушай, я тебе действительно верю, поэтому прошу: о нашем разговоре — никому ни слова.
— О чем речь?
— Хорошо.
— Тогда смотри. — Виктор достал из ящика «Вечерку» и открыл страницу с криминальной хроникой. — Вот здесь читай.
Я нашел заметку, озаглавленную «Исчезновение красавицы». И, разумеется, тут же приступил к чтению.
«Как сообщили нашему корреспонденту, вскоре после Рождества неустановленными пока что лицами была похищена начинающая, но очень яркая фотомодель Дина Ткачева, в 19-летнем возрасте завоевавшая титул „Мисс Столица“ в прошлом году. Поскольку похитители никак не проявили себя, версия о возможном выкупе рассматривается лишь как одна из возможных. Неофициальный источник сообщил, что при расследовании был взят в качестве основного „чеченский“ след, однако и в этой версии есть много спорного. Пока ясно, что девушку заманили либо насильно усадили в машину, марка и модель которой устанавливаются…»
