— Если узнает. Надеюсь, ты ему не расскажешь? — проговорил Матвей самым серьезным тоном.
Горшин, однако, шутки не принял.
— Парень, у тебя, по-моему, головокружение от успехов.
— Я не предлагаю дэваяну[11], я предлагаю Путь Избегающего Опасности. Одному мне одолеть его не под силу, а вдвоем мы справимся. К тому же у нас есть помощники как среди профессиональных воинов, идущих к Дао, так и среди Посвященных.
Горшин скептически поджал губы.
— Неужели нашлись еще отступники? Поздравляю. А ты, значит, полководец армии отступников, ха-ха…
Матвей остался безмятежен.
— Ты хочешь изменить положение вещей?
— Одного желания мало. Как ты предполагаешь это сделать?
— Я до сих пор нахожусь в поле действия «саркофага» Инсектов, то есть «одушевленной детали» системы управления «Иглой Парабрахмы», которая находится в МИРе формикоидов под дачей генерала Ельшина. Надо проникнуть туда и открыть вход в «розу реальностей».
— Так просто, — невольно улыбнулся Тарас. — Нас к даче на пушечный выстрел не подпустят.
— Я уже дважды посещал ее. К тому же нас там не ждут и ловушки не готовят, а у Ельшина стоит в отдельном бункере великолепный комп типа «Шайенн» с выходом на Монарха.
Тарас подобрался, хищно шевельнул пальцами рук.
— Это… интересно.
— Идешь?
Горшин выдержал холодно-ироничный взгляд Соболева, расслабился.
— Надо как следует подготовиться.
— Я не предлагаю идти туда прямо сейчас, ошибаться мы не имеем права. Но времени у нас мало, начался синусоидальный провал Закона, надо спешить.
— А как Путь Избегающего Опасности согласуется с походом на Конкере? Ты же убедился уже один раз, что война с Монархом — путь потерь.
— Путь Избегающего Опасности не запрещает мне играть роль винаяки — устранителя препятствий, другое дело — каким способом я этого достигну.
— Каким?
— Не знаю, — простодушно ответил Матвей, вставая. — Пока не знаю. Но ведь мы профессионалы, разберемся. А еще я надеюсь, что нам помогут Учителя.
Горшин, задумчивый и явно заторможенный, проводил его до калитки, подал руку, помолчал, глядя исподлобья.
— Профессионалы, говоришь?
Матвей внимательно глянул в его непроницаемые черные глаза, не спеша отвечать на реплику. Тарас вдруг встрепенулся, показал свою удивительную улыбку — улыбку Будды и процитировал:
Да пребудут в целости,
Хмуры и усталы,
Делатели ценностей,
Глава 12
ПРЕДАТЕЛЬСТВО КАК ИНСТРУМЕНТ ПОЛИТИКИ
Вертолет выбросил их в условленном месте, в тридцати километрах от Грозного, и с двух часов дня до вечера они отсыпались, отдыхали и готовились к следующей, заключительной части операции.
«Домом отдыха» послужил взорванный еще в девяносто пятом году винзавод, на территории которого чудом сохранилось небольшое хозяйственное строение, использовавшееся когда-то в качестве бутылочной мойки. Ничего пригодного к жизни там, конечно, не сохранилось, даже пустых бутылок, но перехватчикам особые удобства и не требовались, им было достаточно того, что стены строения и самого винзавода охраняли их от любопытных взоров местных жителей, изредка появляющихся вблизи.
Здесь группу ждал и транспорт — сгоревший с виду, разбитый вдрабадан БТР, бывший тем не менее на ходу и способный доставить группу куда угодно со скоростью шестьдесят километров в час.
Осмотрев территорию завода, Ибрагимов с двух сторон поставил по часовому и уединился в бывшем моечном цеху, где к нему присоединился майор Шмель. Остальные укрылись кто где, не желая в жару сидеть в душном помещении. Все понимали, что в случае обнаружения их не спасет ни полковник Дерюгин со своими оперативниками, ни тем более генерал Ельшин, и поэтому не переживали за свою судьбу, доверившись стихийным процессам, относясь к проблеме жизни и смерти по-философски. Правда, философия у всех была своя, и если бы можно было ее сравнить, то оказалось бы, что интересы многих бойцов отряда, основанные на их философии, диаметрально противоположны.
Василию досталось первому стоять в охранении, чему он был даже рад. Удобно устроился за двузубым участком каменной кладки — винзавод до уничтожения был обнесен высокой стеной — и стал наблюдать за местностью: холмы, поросшие кустарником, лесок в распадке, заброшенная железная дорога. Через полчаса к нему присоединилась Людмила, и они перекинулись парой фраз, хотя Василию не особенно нравился интерес женщины к его особе. А спустя еще полчаса у него произошел конфликт с Тамерланом, скучающим от безделья и нацелившимся на более тесное знакомство с особой женского пола.
