— Сегодня так хорошо охотиться, — сказал он наконец, адресуя свои слова Джиму Тэлботу, который растянулся у ног Марты на горячем песке.
Аллен быстро повернулся и застал Марту врасплох: от него не укрылся быстрый взгляд, которым они обменялись с Джимом. В ее глазах он увидел бесстыдную, ничем не прикрытую страсть.
К горлу подкатил комок. Желание вонзить смертоносное на длинном древке копье с зазубринами — оно было у него в руках — в ее тело, прямо между вздымающимися упругими грудями, оказалось на удивление сильным. Он поборол себя и склонил коротко постриженную голову, чтобы Марта не увидела его лица. Она всегда умела читать его мысли Как жаль, что он не мог этого. Но до него наконец вес дошло. Значит, Джим Тэлбот. Добрый старый приятель, которого он знал всю жизнь. Всегда под рукой, готовый быть третьим или четвертым, а то и вторым, когда Мелтона не оказывалось рядом.
Мелтон поиграл контрольками ружья для подводной охоты, и ему почудилось, как Марта, наколотая на длинное древко копья, корчится и дергается в муках, а из ее красивого лживого рта непрерывно идут пузыри, как она тонет далеко от берега у рифа, где парят пеликаны и чайки, которые то и дело бросаются вниз, чтобы подхватить серебристую рыбу.
— Мы здесь уже две недели, — без особой убедительности говорила Марта. — И каждый день ты отправлялся туда стрелять рыбу под водой. Почему бы хоть разок не остаться на пляже?
Он окинул неторопливым жестким взглядом ее округлое податливое тело и понял наконец, что она способна проявлять страсть. Но почему же она никогда не отвечала ему?.. При этой мысли он вдруг почувствовал слабость. Все эти годы… с Джимом.
— Да, — не спеша откликнулся он, — вероятно, я уделял тебе недостаточно внимания… Но ведь Джим составлял тебе хорошую компанию, не так ли? — Он повернулся к Джиму и обнажил крепкие белые зубы в дикой ухмылке.
У Тэлбота достало такта покраснеть. Он бросил взгляд на Марту и выпрямился, подняв выгоревшую на солнце бровь.
— Кому-то ведь надо было отгонять волков, пока ты в океане насаживал на копье рыб. — Он улыбнулся вялой улыбкой.
— Ал ни в чем не знает меры, — лениво сказала Марта. Она скрестила загорелые ноги и откинулась на спинку складного парусинового стула. — Если это лыжи, он проводит на природе шесть дней кряду. А когда охотится на серого медведя, бродит по лесу неделями…
— Я всегда добиваюсь своего, — мягко произнес Мелтон.
— Но так ли это, милый? — холодно возразила она.
— Готов спорить, — сказал Тэлбот, улыбнувшись Марте задушевной улыбкой, — он занимается там любовью с русалкой.
— Как бы не так! Вокруг ведь плавает так много других существ, которых можно наколоть на копье, — небрежно бросила Марта, — Любовь ведь мешает человеку заниматься охотой, правда, Аллен?
— Она многому мешает, — сказал он и повернулся к Джиму Тэлботу. — Ну что, Джим, сходим со мной на риф? Ты ведь хотел до отъезда хотя бы разок попробовать.
— Ну, я не собирался… — Джим заколебался, снова бросив украдкой взгляд на Марту.
— Мне кажется, один день Марта могла бы обойтись и без тебя, — шутливо сказал Мелтон.
Марта взглянула на него, и на лице у нее вдруг отразилась тревога. Цвет глаз изменился. Она догадывается, подумал Мелтон и снова улыбнулся напряженной улыбкой, представив, как Джим и Марта, оставшись одни на этом пустынном островке в нескольких сотнях футов от берега, исступленно занимаются любовью, причем Марта с безудержностью, какую она никогда не выказывала с ним.
Совершенно неожиданно для себя он решил накануне вернуться пораньше… Скользя в пироге, заметил вдруг движение в пышно разросшейся растительности и навел на них свой мощный бинокль…
— В чем дело, Джим, неужели ты боишься поохотиться с ружьем под водой? — Игриво толкнув Джима в плечо, Мелтон небрежно обхватил его и повернулся к Марте, великолепно сознавая, какой между ними контраст: он — под метр девяносто, с узкими бедрами, широкой грудью, глаза — океанской голубизны; и Тэлбот — худощавый и жилистый, с безвольным подбородком, чувствующий себя неуверенно в плавках — только не на пустынном острове…
У Мелтона вдруг появилось нелепое желание поднять Тэлбота над головой так, чтобы заиграли мышцы, и далеко отшвырнуть; либо крепко стиснуть, чтобы у него затрещали кости и он закричал в присутствии Марты, признав тем самым, что слабак.
