Последовало еще несколько совершенно незначащих вопросов, на которые Сокольников отвечал с готовностью и некоторым недоумением. Ответы его Чанышев выслушивал, пожалуй, не особенно внимательно, только отчего-то все поглядывал на Сокольникова в упор.
— Скажи, пожалуйста, — Чанышев вдруг перешел на «ты», — с кем ты сегодня встречался?
— Ни с кем, — удивился Сокольников.
— Н-да, — задумчиво сказал Чанышев. — Сегодня около управления.
— А, с этим-то! — Сокольников только теперь понял, о чем речь. — Со «Стройдетали»?
— Скажи, Сокольников, что у вас общего? — Чанышев так и впился в него взглядом.
— В каком смысле? — растерялся Сокольников.
— В самом прямом! Работник ОБХСС почему-то встречается с сомнительными личностями, рассказывает ему то, что знать не положено.
— Я ничего ему не рассказывал, — тихо сказал Сокольников.
— О чем же вы говорили?
— Ни о чем. — Сокольников ощутил, как охрип у него почему-то голос. — Он спросил, как у нас идет работа. Я сказал, что нормально.
— В каком смысле нормально?
— Ни в каком. Просто я так сказал.
— Дальше?
— Дальше ничего не было. На этом мы и расстались.
— Я прошу запомнить, — заговорил Чанышев, уже не глядя на Сокольникова, — раз и навсегда. Никаких разговоров с посторонними людьми быть не должно. Никакого общения с подобными личностями. Если вы намерены работать в органах, прошу запомнить. Вы свободны.
Сокольников встал, шагнул к двери, потом повернулся.
— Вы мне не верите? Я могу и сейчас уволиться. Если вы считаете, что…
— Я ничего не считаю. — Тон у Чанышева стал чуть мягче. — Просто прошу учесть все, что здесь говорилось. Идите работайте.
На свой этаж Сокольников спускался медленно. Обида перехватила горло. За что его так? Разве когда-нибудь совершал он бесчестные поступки? Господи, как он вел-то себя у Чанышева! Будто и в самом деле виноват. Совсем не то говорил, не то делал. Если бы начальник вот сейчас его еще раз вызвал, он бы нашел что сказать! Какие, собственно, у Чанышева основания подозревать Сокольникова?..
Викторов, оказывается, уже вернулся, сидел на своем месте. Он очень внимательно посмотрел на Сокольникова.
— Ты где был?
— У начальника. — Хмурый Сокольников прошел за свой стол. Сейчас он очень нуждался в сочувствии. — Ты знаешь, как-то странно получилось… Я тут после обеда встречаю Севу со «Стройдетали». Он сюда какие-то документы привозил… по крайней мере, мне так сказал. Прошлись с ним до газетного киоска и обратно. Он все выпытывал, как у нас идут дела. Ну, естественно, я с ним распрощался. А Чанышев вдруг вызывает и говорит со мной так, будто я…
Сокольников запнулся, потом окончил:
— И откуда только узнал? Но, Саша, если ты думаешь, что я мог что-то выболтать, то, знаешь…
— О чем именно этот Сева спрашивал, скажи, пожалуйста?
— Интересовался, что у нас есть.
— Понятно, — кивнул Викторов. — Я так думаю, что это не последний заход. Ты это учти.
— Да я!.. — воскликнул Сокольников, но Викторов нетерпеливым жестом прервал его дальнейшие излияния.
— Верю, верю. Я все понял.
Некоторое время они молчали. Сокольников сопел за столом, потихоньку отходя от обиды и волнений.
— Все-таки интересно, откуда Чанышев узнал? — спросил он.
— Оттуда, откуда и я, — грустновато усмехнулся Викторов. — Все очень просто. Тебя с этим Севой Трошин в окно увидел.
— И сразу доложил Чанышеву?
— Может, не сразу. Может, сначала покурил. — Викторов открыл ящик своего стола и принялся раздраженно и бесцельно перекладывать там бумаги. — Он у нас бдительный.
— Может, так и надо, — нерешительно предположил Сокольников, — только мне кажется, что это как-то нехорошо.
Викторов молча ковырялся в ящике.
— Если не доверяете, не надо было на работу принимать.
— Успокойся, — сказал Викторов. — Я тебе доверяю. И хватит об этом.
Все равно настроение у Сокольникова было изрядно подпорчено. Он с грустью подумал, что сегодня для него открылась совсем неизвестная сторона жизни. До сих пор все было просто и ясно. Где-то проходила условная граница, деля людей на честных и нечестных, но — где! — очень далеко от Сокольникова. Рядом же была учеба, друзья, родители — и никаких загадок, никаких темных углов. Нечестные люди таятся, прячутся, но не потому их Сокольников до сей поры не встречал. Суть в том, что нечестных людей очень мало. Об этом ежедневно твердили газеты, телевидение и радио. Конечно, в компаниях возникали разговоры на интригующие криминальные темы, о том, что воров и взяточников кругом пруд пруди, и такие разговоры Сокольников, бывало, с азартом подхватывал, припоминая фельетоны из «Крокодила» и «Удивительные истории» Пантелеймона Корягина на известинских страницах. Но попроси его назвать хоть одного знакомого взяточника, тут Сокольников бы и спасовал.
