Искатель, 1989 № 01 - страница 38

— Вот твой стол. — Костин звучно хлопнул ладонью по блестящей поверхности. — Бумагу и всякие принадлежности возьмешь в канцелярии. Знаешь, где канцелярия?

— Нет! — решительно сказал Сокольников. Видом своим он намеревался показать готовность самостоятельно и немедленно решить любую проблему, но Костин этого не оценил.

— Викторов тебе покажет, — проговорил он, выходя из кабинета. — Со всеми вопросами к нему. Он твой начальник.

Старший группы Александр Семенович Викторов в данный момент говорил по телефону. Услышав свое имя, рассеянно кивнул, так и не поняв, кажется, о чем говорил Костин.

Вот таким образом у Сокольникова начался первый рабочий день. Если быть точным, то начался он чуть раньше — в кабинете начальника отдела БХСС Чанышева. Туда собрались на утреннюю пятиминутку все сотрудники, и Чанышев — молодой, но уже изрядно располневший человек с малоподвижным лицом, — сказал: это наш новый коллега, Олег Алексеевич Сокольников. Будет работать в группе Викторова.

Сокольников догадался, что нужно встать, но разговор пошел уже о каких-то заявлениях и сроках, которые никак нельзя нарушать. Он постоял еще немного и сел, багровый от своей неловкости. Чанышев листал большую тетрадь и называл по очереди фамилии подчиненных. Те отвечали, давали какие-то пояснения, а Чанышев делал в тетради пометки. Как видно, тетрадь эта значила очень много в жизни отдела.

Едва Сокольников пришел к этой мысли, как круговой опрос закончился. Все разом встали и пошли из кабинета, и тут Сокольников спохватился, что, собственно, не знает, куда идти. Кто такой Викторов, он просто не запомнил. Сокольников сделал несколько неуверенных шагов по опустевшему коридору. От волнения он даже вспотел. Очень неудачно все как-то складывалось.

За спиной открылась дверь, и вышел Костин — заместитель начальника. Его и Чанышева Сокольников тут только и знал. Костин сказал: «Пойдем покажу твой кабинет», и Сокольников поплелся за ним, страшно переживая собственную неловкость.

Викторов все говорил по телефону. Вернее, он больше слушал, отвечая коротко и с длинными паузами, так что понять, о чем идет речь, было невозможно.

Чтобы не сидеть истуканом за пустым столом, Сокольников попытался найти себе занятие. Открыл дверцу тумбы и поочередно выдвинул все ящики. Там было пусто, дно ящиков застилали чистые листы бумаги. Тогда он задвинул ящики и снова выдвинул, уже в обратном порядке.

— Ты чего ящиками гремишь? — спросил Викторов, положив трубку. — Извини, что я сразу убежал после пятиминутки: очень ждал звонка, боялся, что не застанут меня.

— Ничего, — с жаром сказал Сокольников, — я понимаю!

Викторов внимательно поглядел на него и улыбнулся. Было ему года тридцать два. Смуглое, как у южанина, лицо привлекало не правильностью черт, а выражением полнейшей невозмутимости.

— Александр Семенович, а где канцелярия?

Викторов задумчиво провел рукой по курчавым волосам.

— Давай-ка, брат, на «ты» переходить. Меня Саша зовут. А канцелярия на втором этаже. Одиннадцатая комната. Я тебе покажу.

В канцелярии за деревянным барьером сидела молодая женщина.

— Тоня, это наш новый сотрудник, — сказал Викторов, — выдай ему письменные принадлежности. Пожалуйста.

Тоня немедленно поджала губы и на новичка даже не взглянула. Новые сотрудники ее не интересовали, Сокольников злорадно подумал, что и она его вовсе не интересует. Тоня была некрасивая, с маленькими глазками на толстом лице и одевалась к тому же как-то странно: во все широкое, ярко-красное, зеленое и голубое.

— Бумаги много не дам. — Тоня шваркнула на барьер тоненькую стопочку, несколько карандашей, линейку и ластик. Подумав, добавила еще и авторучку. После этого ушла за сейф в угол комнаты, где у нее был еще один стол.

У кабинета их ждали. Высокий представительный старик в праздничном, но старомодном костюме не спеша расхаживал по коридору.

— Здравствуйте, Александр Семенович, — степенно поздоровался он, и Викторов ответил в тон:

— Здравствуйте, Марк Викентьевич.

Разница в возрасте у них была изрядная, но Сокольников понял, что два этих человека знакомы давно и относятся друг к другу очень уважительно. Ему захотелось, чтобы Викторов представил его старику. Тогда он бы сдержанно наклонил голову и негромко произнес: «Инспектор Сокольников», вступив тем самым на равных в деловое общение серьезных людей.