Вот те, дьявол за ногу! Напросил на свою шею!
Там, где дорога терялась из виду, над бугром качнулись темные полоски. На двух первых блеснуло. Пики! А вон и их хозяева.
К переезду — теперь Демка хорошо разглядел — двигались конные.
Демка резко обернулся.
— Федор? Глянь-ка.
— Я глазами-то не шибко вострый.
— Конные там!
Федька прищурился:
— Ага. Теперь вижу.
— Дуй к Акиму, буди!
— Угу. — Федька скатился с бугра.
А Демка, теснее прижавшись к камню и крепче ухватив ружье, принялся считать всадников.
Федька растолкал братьев, на ходу кликнул Ярему и Вавилу.
Мужики выползали из-под возов, тревожно озирались.
— Какие всадники? Где? — Ярема едва разул очи, но уже успел ухватить рогатину.
Вавила встряхнулся, мотнул головой, отгоняя остатки сна, взялся за саблю. Аким и Гордей, спавшие в одних портах, спешно одевались.
Проснулась и Дашка, учуяв неладное, молвила:
— Сперва бы лошадей сюда собрать.
— Молодец, девка! — отозвался Аким. — Давайте с дедком и соберите лошадок. Федор и Ярема запрягут. А мы пока глянем, что там и как.
Аким, Гордей и Вавила поспешили на бугор. Саженях в пяти от камня, где лежал Демка, пригнулись и почти на четвереньках двинулись дальше: не выказаться бы раньше времени. Встречь им сполз Демка.
— Аким Иваныч, что делать будем?
— Сколь их там?
— Двадцать две души. Все на конях, оружные.
— На кого ж похожи-то?
— Далеконько еще, не разглядеть.
— А ну пропусти, сам посмотрю.
Подобравшись к камню, Аким смахнул шапку и осторожно высунулся. Солнце било в спину. На открытом месте хорошо была видна ватага конных: они ехали гурьбой, кони ступали вяло, видно, притомились от дальней дороги.
Аким попятился и зыркнул вниз, на стоянку. Ярема с Федькой уже запрягали двух лошадей, Трофим заводил меж оглобель третью. Остальных Дашка держала за уздечки. Вавила, Димка и Гордей вопросительно смотрели на Акима, ждали решения.
— Демка с Вавилой, оставайтесь здесь, за ватагой приглядите. Хоть они и не спешат, но с дороги, наверно, не своротят… Пойдем, Гордей, пособим лошадей снарядить да в кусты их, вон туда.
— А ежели прямиком к переезду да на ту сторону? — предложил Гордей.
— Тут мы скрыты бугром, да и речка не очень глубока, — ответил Аким. — Ежели что, дак здесь и переберемся.
Они пошли вниз, Аким на ходу досказал:
— Там, у переезда, за речкой, место пустое, открытое. Мы тут переждем. Вона, скоро уж и к сумеркам близко. — И с тревогой: — Лишь бы ихние кони не заржали, а то ведь наши и откликнуться могут.
— Упрежу мужиков, сдержим, — сказал Гордей.
Аким посмотрел на брата внимательно. Лицо Гордея было спокойным и жестким. Он двигался уверенно, говорил даже вроде с насмешкой на опасность. Куда и улыбка делась. Почуял Аким, что окреп брат духом, стал бодрее, хотя, верно, до смертного часа не забудет гибель своей семьи. И ежели прежде оглядывался Аким на Гордея как на брата младшего, желая ободрить его, то теперь сам нашел в его взгляде поддержку. Разумная деловитость и спокойствие брата вселили в него уверенность.
Быстро управились с лошадьми и отвели их в кусты. Оставили подле них Дашку и Трофима, а сами, прихватив огневой припас и оружие, снова пошли на бугор.
Тут и Федьке пришлось взять в руки пищаль. Таща на плече свою пушчонку-волконею, Ярема обсказывал Федьке, как держать приклад да как целиться. Федьке раньше не приходилось иметь дела с огненным боем, пугал он его, да и за припасом глаз да глаз нужен. То ли дело дубина и кинжал, а уж лучше самострела и оружия нет. Ежели с ним наловчиться, то пистоля и задарма не надо: бьет тихо да лихо, любого ворога без шума пришибить можно.
Залегли неподалеку от камня. Аким, перебравшись к Вавиле, смотрел на приближающуюся ватагу. До неизвестных воев осталось менее ста саженей.
Вавила рек:
— Ежели они углядели следы на дороге, то нам через то прямая опаска.
— Возможно. — Аким нахмурился.
Вавила понизил голос:
— Не Томила это с ребятами?
— Нет, — ответил Аким, — они к нам завтра должны пристать.
— А ежели у них что случилось, дак они и…
— Они в другой стороне. — Аким помолчал недолго. — Не навел ли кто на нас сыщиков?
— Да вроде люди-то не государевы. — Вавила присмотрелся к ватаге: всадники растянулись цепочкой, только впереди пятеро продолжали ехать кучно.
