— Мы взяли его телефотерным увеличением. Мне эта штука напоминает круглую льдину.
— А мне пудинг. Хорошо отформованный грандиозный пудинг. Хватит на всех. Для всего человечества, как сказал бы один мой знакомый.
— Чего только не выдумает мать-природа… Ну, до встречи? Привет Аганну. Передаю канал селенологам. Будь здоров!
— Общий привет, — процедил Андрей. Для Копаева.
— Титан-орбитальный — Япету. Мы вас тоже приветствуем, Андрей Васильевич! Вас и капитана «Анарды» Аганна. Если вы ничего не имеете против, мы хотели бы войти с вами в контакт по поводу фог-объекта — он же Дым-диск, он же Гранд-пудинг и он же Пятно на Япете.
— «Анарда» — Титану. С кем имею?..
— Постоянный член ученого совета Сатурн-системы Март Аркадьевич Фролов к вашим услугам. Мы с вами почти ровесники, предлагаю называть друг друга по имени.
— Согласен.
— Ваши впечатления? Как результаты визуальных наблюдений?
«Напористый малый», — подумал Андрей, взглянул на часы и добросовестно выложил свои впечатления.
— Это все. Наверняка я мало прибавил к тому, что вы наблюдаете на экранах телефотеров.
— Увы, да, — согласился постоянный член. — Но пусть это вас не смущает. Мы дадим вам несколько полезных указаний, которые помогут вашей группе собрать о Пятне дополнительную информацию.
Андрей на мгновение онемел.
— Послушайте, Март!.. О какой группе идёт речь?!
— Ну, положим, на танкере вы не один.
«Лучше бы я был один», — подумал Андрей, разглядывая остроносый профиль Аганна. Экзот тоскующе водил глазами по сторонам, ерзал в кресле и, страдальчески морщась, то и дело потирал затылок, словно перспектива получить ценные указания отозвалась у него приступом головной боли.
По затянувшейся паузе Март, видимо, понял, что взял неправильный тон, и добавил:
— Ваши возможности да, ограничены. Однако бездействие, согласитесь, недопустимо. Давайте вместе обсудим, как быть.
— Благоразумнее командировать сюда специалистов, более сведущих в вопросах проблемной селенологии, чем я и Аганн.
— Безусловно. Готовится к старту люггер «Виверра» с десантниками и селенологами на борту. Но где гарантия, что до прихода «Виверры» Пятно не исчезнет так же внезапно, как появилось?
Только теперь Андрей осознал масштаб столкновения интересов ученых и функционеров МУКБОПа. С приходом люггера тихая обитель заповедно-экзотических тайн мигом перевоплотится в орбитально-десантное общежитие. И никакие запреты МУКБОПа не помогут…
— У вас есть драккар. Всю ответственность я беру на себя.
— Идите вы со своей ответственностью!.. — вдруг вмешался Аганн, — Вам будто бы невдомек, чем пахнет проклятый кругляк на Япете.
— Нет, почему же, — обеспокоенно возразил Март. — Обдумываем кое-какие догадки. Кстати, именно это вынуждает нас…
Аганн не стал его слушать:
— Мало вам одного Оберона? Хотите заиметь второй? До свидания.
Поднимаясь из кресла, он попутно выключил автоматику связи и окинул взглядом неприятно вдруг онемевший сферогранный простор системы Сатурна.
— Ты имел в виду оберонский гурм? — ошарашенно спросил Андрей. — Пятно на Япете — гурм?..
— Нет. Но это прелюдия к гурму.
— С чего ты взял?..
— Чувствую. Как? Тебе не понять.
Аганн приблизился к штурм-ложементу и, словно не зная, куда деть свои беспокойные руки, заложил их в карманы. Андрей близко увидел его измученные глаза.
— Пока не понять, — добавил Аганн.
— Зачем ты вырубил связь?
— Не хотел, чтобы тебя уговаривали. Не лезь к Пятну, ты не десантник.
— Это опасно?
— Не знаю.
— Ты знаешь, что такое гурм? — сказал Андрей.
— Я знаю, что такое собственно гурм. Но что собой представляет Пятно, не имею понятия. Чувствую только, что эта круглая туча — зародыш будущей грозы. Туман на Япете — это первая стадия… какой-то подготовительный процесс, который, судя по Оберону, в конце концов завершается серией гурмов.
Руки его все время были в движении. За разговором экзот, должно быть, не замечал, как суетливо вели себя его руки. Он нервозно засовывал их на всю глубину карманов, нервозно вытаскивал, закладывал за спину, поднимал к голове, щупал шею, затылок или судорожно складывал на груди. А когда он, нервно жестикулируя, разводил руки в стороны, перед глазами Андрея едва ли не с физической ясностью возникало ночное видение — тень многорукого «пианиста»… Да и ноги Аганна не стояли на месте — притопывали, переминались, словно ему жгло ступни.
