— Ты видел Лекера? — спросила жена.
— Нет, его вызвали в Клермон-Ферран.
— Думаешь, он найдет убийцу?
Мегрэ вздрогнул. Ему тоже надо было вернуться к реальности. Он почти забыл, что владелица дома с зелеными ставнями задушена, и главное теперь — найти убийцу; он и искал его, то есть и он тоже. Мысль об этом человеке, внезапно вошедшем в жизнь одинокой женщины, была неотвязной. И никаких следов на улице Бурбонне, нигде ни фотографии, ни письма, ни короткой записки, ничего! Нужно было вернуться в Париж, на двенадцать лет назад, чтобы представить себе таинственного посетителя, приходившего раз или два в неделю на часок к той, которая была тогда еще молодой женщиной. Даже сестра, живя тогда в том же городе, утверждала, что ничего не знает о ней.
Элен прямо-таки пожирала книги, смотрела телевизор, ходила на рынок, хозяйничала, гуляла под сенью деревьев, как и другие курортники, ни с кем не общаясь, слушала музыку и смотрела только вперед. Все это сбивало его с толку, В своей практике он знавал немало женщин и мужчин, свирепо влюбленных в свою свободу, встречал маньяков, удалившихся от мира, забившихся в самые невероятные, часто просто гнусные места. Но эти люди всегда сохраняли хоть какую-то связь с внешней жизнью. Старухи, например, тянулись к скамейке в сквере, где находили других старух, или же хранили привязанность к церкви, исповеди, к своему кюре. Некоторые старики были привязаны, как к якорю, к бистро, где каждый его узнавал и дружески принимал. Здесь же впервые встретил он одиночество в чистом виде. Одиночество ее не было агрессивным, она не выказывала недружелюбия к соседям, поставщикам, не выражала им презрения, не разыгрывала из себя важную даму.
Просто другие не занимали ее, она не нуждалась в них. Имела жильцов, потому что располагала пустыми комнатами и получала от этого доход. Между этими комнатами и нижним этажом была проведена резкая грань.
— Разрешите, господин начальник?
Перед Мегрэ возник высокий тип, держа стул за спинку. Комиссар видел его на улице Бурбонне: это был сотрудник Лекера, вероятно, Триго. Он уселся, и Мегрэ спросил:
— Как вы узнали, что найдете меня здесь?
— Мне сказал Дисель.
— А откуда он?..
— Нет полицейского в городе, который бы не знал вас, так что куда бы вы ни пошли…
— Что нового?
— Эту ночь я провел на станции. Днем дежурят другие служащие. Утром я вернулся, затем звонил комиссару Лекеру… он все еще в Клермон-Ферране.
— Франсину вы не видели?
— Она в доме умершей. Вынос тела в девять часов. Вероятно, это она послала цветы.
— Сколько венков?
— Только один.
— Вы уверены, что это от нее? Простите, все забываю, что это меня не касается!
— Наш шеф другого мнения. Он поручил дать вам отчет о том, что я узнал на станции. Думаю, что нам в бригаде, и мне также, придется попутешествовать…
— Далеко она ездила?
Триго вытащил из кармана связку бумаг, порылся еще и вытащил лист, который искал.
— Всех ее передвижений они не помнят, но некоторые названия городов их удивили. Например, Страсбург, месяц спустя Брест. Они еще заметили, что сообщение не всегда было удобно, и ей приходилось два или три раза пересаживаться… Каркассон, Дьепп, Лион. Это еще не так далеко. Большей же частью путешествия были далекими: Нанси, Монтелимар…
— Все большие города? Не маленькие и не деревни?
— Только значительные города, правда, она могла оттуда поехать на автобусе…
— Ни разу не брала билет до Парижа?
— Ни разу.
— И с какого времени это тянется?
— Последний служащий, которого я опрашивал, работает за этим окошком девять лет. Он уверял меня, что это была постоянная клиентка. На станции ее знали, ждали ее прихода. Служащие спорили между собой об очередном городе, который она выберет.
— Помнят ли они более или менее точные даты?
— …Иногда ее не видно было по шесть недель, особенно летом, во время сезона, ее передвижения не были связаны с каким-либо определенным сроком…
— Лекер не говорил вам, что он собирается делать?
— Он заказал размножить фотографии… Пошлет людей в ближайшие города, с сегодняшнего дня обратится с фотографиями в местные отделения полиции…
— Вы не знаете, почему Лекер просил меня навестить?
