Итак, необходимо для начала заклинить переходные люки в отсеках. Сделать это нетрудно с помощью наведенных вихревых токов в обшивке корабля. Тогда существа окажутся как бы запертыми в клетках.
Дор бросил взгляд на внешний экран. Бустер мелким камешком продолжал описывать эллипсы вокруг тела чужого корабля, словно его искусственный спутник. Дюзы корабля лихорадочно пылали, время от времени меняя режим. Пришельцы пытались, хотя и безуспешно, вырваться из западни.
Для того чтобы удобнее было следить за результатом действий, Дор смонтировал в хрустальной башне новый экран, который мог улавливать биоизлучение пришельцев. Теперь перед роботом на выпуклой поверхности экрана денно и нощно светились двадцать семь светлячков. Каждый соответствовал живому существу, находящемуся на борту корабля. Светлячки перемещались по поверхности, совершая, с точки зрения Дора, беспорядочные, хаотические движения. Впрочем, их внутренняя жизнь его никак не интересовала.
Дор ждал: когда все точки погаснут, он собирался приступить к выполнению дальнейших частей своего плана.
Вскоре, однако, он убедился, что светящиеся точки и не собираются гаснуть. Более того, хотя скорость перемещения светлячков на экране и замедлилась, их перемещения не стали более ограниченными. Это означало, что живые существа на корабле нашли способ бороться с заклиниванием люков. «Они оказались разумнее, чем я рассчитывал», — подумал Дор.
Перебирая варианты уничтожения биологических особей на чужом корабле, Дор припомнил одно давнее происшествие. Это случилось еще во время его полета на «Электроне». Проходя близ альфы Лебедя, корабль попал в странные бурые образования. Пожертвовав несколькими манипуляторами, Дору удалось выяснить, что это были споры. Мельчайшие микроорганизмы образовывали в пространстве мощные колонии. Анализ пробы показал, что споры содержали токсичное соединение. Эту культуру, обладающую способностью к быстрому самовоспроизведению, робот на всякий случай оставил, не уничтожил. Теперь он решил, что споры можно использовать для уничтожения живых существ на корабле. Взорвать контейнер со спорами близ корабля, погрузить его в смертоносное облако. Живые существа обязательно заинтересуются бурыми облаками. Любопытство — неотъемлемое свойство любых разумных существ. Они попытаются взять пробу вещества, образующего облако, и тогда любая неосторожность окажется для них роковой. Долго ждать? Что же! Он, Дор, никуда не торопится.
Только одно беспокоило Дора.
Чужой корабль, падая в силовую яму, одновременно двигался в сторону его планеты. Дор опасался, что существа на корабле рано или поздно обнаружат его Дорадо. А ему этого очень не хотелось. Что с того, что существа обречены? До того, как погибнуть, они смогут послать сигнал о своем открытии на материнскую планету…
Поначалу Дор хотел помехами забить следящие системы корабля, потом отказался от этой мысли: внезапно возникшие помехи могли возбудить подозрения у пришельцев. «Чтобы лишить их обзора внешнего пространства, лучше всего транслировать в космос те картины, которые свободно рождаются в моем мозгу, — решил Дор. — Разобраться в них пришельцы все равно не смогут, зато будут сбиты с толку и не обнаружат планету».
Дор видел, как близ корабля вспыхнул и распался на части посланный им контейнер и на месте вспышки образовалось облако, такое безобидное на вид и почти, неприметное в солнечных лучах. Через короткое время облачко превратилось в волнистую пелену. А потом… Потом корабль совершенно исчез в густых клубящихся бурых облаках, и обнаружить его можно было только с помощью локатора. С каждым часом облака, сотканные из мириад смертоносных спор, становились все плотнее.
Однажды утром Дор обнаружил на биоэкране только одну светящуюся точку. Остальные двадцать шесть погасли, исчезли. Значит, план его успешно осуществился, сделал вывод робот. Остается дождаться, пока последний светлячок погаснет, и приступить к следующей части задуманного — захвату корабля.
* * *
Последние дни Стафо все время мерз. Его знобило, несмотря на включенную термоткань. Он совсем обессилел и часто непроизвольно засыпал. Кроме того, штурмана доводили до изнеможения непонятные картины на всех экранах «Ренаты», напрочь закрывшие внешний обзор. Картины непрерывно сменяли друг друга, и доискаться в них смысла он не мог.
