— Что же они делают у князя Данилы?
— Пока ничего, отсыпаются да отъедаются. Но князь Данило приказал мне держать постоянно наготове конную полусотню, а также подыскать верного человека, который хорошо знает дорогу в Польшу и к черкасам-ватажникам, а заодно понимает по-татарски. Такого человека я нашел, отборная полусотня днем и ночью при конях. Но для чего все это, мне пока неведомо.
Адомас задумался, сжав рукоять заступа с такой силой, что побелели пальцы. Боярин Дмитрий Боброк-Волынец! Был ли в мире еще хоть один человек, которого бы он, Адомас, так боялся и так ненавидел?
Выходец из волынской земли, попавшей после Батыева нашествия под власть великих литовских князей, Боброк не выдержал на своей родной земле чужого засилья и покинул ее. И после многолетних странствий нашел приют и спокойствие души на далекой московской земле, принеся туда как память о родине свое прозвище Боброк-Волынец. Скоро он стал правой рукой и незаменимым советником великого московского князя. Был он честен, умен и храбр, знал несколько языков, мог читать латинские и цесарские книги. Бывал в разных далеких землях, много видал страшного и поучительного.
Адомас поднял голову, глянул на собеседника.
— Я не верю тебе.
И снова русский воевода остался невозмутим.
— Я предвидел и это, боярин. Вот тебе подходящий случай проверить мои слова. Каждая птичка рано или поздно возвращается к своему гнезду. Я могу показать людей Боброка твоим слугам, а что делать дальше, не мне тебя учить. После того как ты решишь, можно ли мне верить, мы и продолжим наш разговор. Тебя это устраивает, боярин?
— Но ты еще не сказал, что хочешь получить за свою верную службу.
Воевода плотно сжал губы, взгляд его стал тяжелым.
— Боярин, князь Данило стар и тоже одинок, как и я. И если не станет его…
— Великий князь Литвы и я обещаем тебе это, воевода, — сразу ответил Адомас.
Он мог обещать все, что угодно. Он был уверен, что до выполнения обещаний дело никогда не дойдет, и воевода попросту не успеет воспользоваться плодами своего предательства.
— Благодарю, боярин. Скажи, где и когда ждать мне твоих людей?
— Они будут у тебя сегодня ночью. Узнаешь ты их вот по такому перстню…
Выйдя из великокняжеского цветника, воевода подошел к группе поджидавших его дружинников, вскочил в седло.
— К князю, — бросил он сотнику.
Но выехать из замка им удалось не сразу: в крепостные ворота въезжала целая кавалькада всадников. Впереди на рослом буланом жеребце восседал преисполненный важности боярин Векша. На нем был роскошный жупан, на голове золоченый шлем с султаном из перьев, на боку усыпанный самоцветами меч. По бокам боярина на белых тонконогих аргамаках ехали его два сына, молодые, статные, с лихо закрученными усами.
— Не русский боярин, а прямо аломанский князь, — презрительно заметил стоявший рядом с воеводой сотник. — Спеси-то сколько. А ведь ни умом, ни воинской доблестью боярин никогда не блистал.
— Зато его младший сын — добрый рубака, — сказал воевода. — Я дважды ходил с ним на крестоносцев. Жаль будет, если такой молодец пойдет по дорожке своего отца.
— Старший уже пошел, — сказал сотник. — Я был вместе с ним на ляшском порубежье, знаю.
Проводив глазами последние ряды конной дружины, следующей за своим боярином и его сыновьями, воевода вытянул коня плетью.
— Домой, сотник, домой. Князь Данило ждет нас.
Отложив в сторону манускрипт, Адомас медленно окинул взглядом представшего перед ним слугу. Усталое, осунувшееся лицо, исцарапанные ветвями деревьев руки, покрытые пылью сапоги. Это был один из тех слуг, которых он посылал к воеводе Богдану с приказанием следить за московскими лазутчиками.
— Я слушаю тебя, Казимир.
Слуга хорошо знал привычки своего господина, и поэтому его рассказ был краток.
Воевода Богдан сделал все, что обещал. Прибывших литовских соглядатаев он выдал за новых княжеских дворовых. Сам же Казимир попал даже в челядь, что обслуживала московитов. И когда двоим из них пришло время покидать княжескую усадьбу, воевода выделил его в провожатые. Звериными тропами он провел московитов в Черное урочище. И когда они отпустили его, пошел не обратно, а за ними. Так он попал в лесной лагерь московитов.
