Удар одной из банд пришелся на заставу капитана Павла Стриженого. Высланное подкрепление задержалось в пути — бандеровцы взорвали мост через горную реку. Застава, поднятая в ружье, заняла оборону на участке от старого замка до стыка с соседней заставой. Два часа длился неравный бой. Бандитов сдерживал ручной пулемет, за которым лежал сам начальник заставы. Его поддерживал огнем автомата сержант Ива Недозор. Древняя разрушенная башня замка прикрывала пограничников.
Оуновцы открыли по башне огонь из минометов, а выкатившийся невесть откуда грузовичок, обложенный мешками с песком, почти вплотную приблизился к развалинам замка, и оттуда застрочил из двух спаренных пулеметов.
Капитан приказал Недозору подорвать грузовичок с пулеметами гранатами, сам же сменил позицию и внезапно ударил по врагу из-под козырька сохранившейся крыши.
Двумя связками гранат сержант подорвал бандеровский «броневик», но был ранен в плечо и в голову и потерял сознание.
Стриженой, трижды раненный залетавшими под каменный козырек осколками, продолжал сдерживать банду, пока пущенная бандеровским снайпером пуля не сразила его.
А вскоре подоспела помощь из отряда, и банда была почти вся поголовно уничтожена.
…«Тревожная» группа ждала во дворе заставы — лучший следопыт отряда Гомозков с неразлучным Мушкетом, рядовые Заборов и Колашник. Во дворе урчал мотором «газик». Капитан заметил в кабине водителя Хачика Месропяна.
Через минуту они уже мчались сквозь косую пелену дождя.
«Так что же случилось в девятом квадрате, — думал Стриженой, — вода скрыла следы на контрольно-следовой полосе. И каким же чудом заметил единственный отпечаток у ручья рядовой Агальцов? На девятом много воды — вот она разгадка; болота, ручей и дальше три озерца и еще дождь, который сделал ручей полноводным, а болотце почти непроходимым. Почти — на границе нет такого понятия. И не с божьей помощью перемахнул нарушитель КСП. Агальцов заметил след, когда, увлекшись погоней за шаровой молнией, вышел к ручью. Ручей на девятом близко подходит к КСП. Значит, нарушитель прошел то воде с сопредельной стороны и, пользуясь непогодой, дошел до ручья. А может быть, он даже заметал след. И вот ошибся. Один-единственный раз. И не заметил этого. Или не захотел заметить, не придал столь незначительному факту внимания. А вот глазастый Агальцов заметил след и поднял тревогу».
Капитан думал о совпадении. Агальцов увидел молнию и затем в том же квадрате обнаружил след. Какой же он давности? След не мог быть старым, иначе его бы смыло дождем. Значит, след мог появиться сразу вслед за молнией. Уж не с ней ли связано нарушение границы?
Стриженой в запрошлом году сам видел шаровую молнию. Перед грозой. Огненный шар величиной с футбольный мяч, словно живое существо, медленно двигался над склоном горы, пока не пропал в ущелье.
«Нужно расспросить Агальцова, что же он видел с расстояния в пятьсот метров, да еще в тумане. Но это потом. Главное сейчас — перекрыть выходы к шоссе, ведущему в город. Именно туда и будет стремиться нарушитель. Район заблокируют. Если нарушитель не успеет за полтора часа добраться до шоссе, что мало вероятно, то он в мышеловке. На что же он надеется? Может быть, на шоссейке его ждут с машиной и он идет по самой короткой прямой. И все равно ночью в лесу быстро не пойдешь. За полтора часа к дороге не выйти. Тогда что же?..»
Стриженой ставил себя на место нарушителя, искал выход И не находил.
Капитан годами приучал свой мозг в минуты наивысшего напряжения выполнять только одну работу — сопоставлять, анализировать, делать неторопливые выводы. Мысли образовывали как бы замкнутый круг: слышу, вижу, вспоминаю, сопоставляю и думаю, думаю, ищу единственно верное решение.
Стриженой никогда не считал нарушителей глупыми — и тут сказывается опыт его предшественников и его собственный опыт, он проштудировал сотни документов, лаконично повествующих о задержании, просмотрел огромное количество стенограмм допросов пойманных нарушителей, в свое время подивился их изощренности в подготовке перехода границы, их остроумным внезапным ходом. И теперь Стриженой понимал, что имеет дело с хитрым и коварным врагом, скорее всего человеком местным, возвращающимся из-за кордона.
