«Ну и имя!» — подумал Валерий. Он повторил жест незнакомца и сказал:
— Валерий.
— Ва-ре-ли, — отчетливо произнес Ур.
— Да нет. Ва-ле-рий.
— Данет Валери…
— Да нет — не надо, просто Валерий.
Ур пытливо посмотрел на собеседника и решительно подытожил затянувшееся объяснение:
— Данет.
Он что-то говорил на непонятном языке, а Валерий тем временем лихорадочно соображал, как же быть дальше. Прежде всего, разумеется, надо вытащить подводную лодку из каверны — Ур в этом, должно быть, и сам заинтересован. Только сначала напиться бы…
Сложив руку горстью, он поднес ее ко рту и сделал несколько движений губами.
Ур закивал головой, отодвинул стенную панель и достал нечто вроде велосипедного насоса. Поднеся его ко рту, он нажал ручку. Из насоса выдавилась толстая колбаска зеленоватой пасты, которую Ур подхватил губами и с видимым удовольствием съел. Затем он протянул насос Валерию.
— Концентрат, — сказал Валерий. — Пища космонавтов. Да мне не есть, а пить хочется. Он не взял насос и опять поднес горсть ко рту.
На лице Ура отразилось недоумение. Он снова протянул насос, проговорив нечто, судя по интонациям, весьма убедительное. Валерий нерешительно поднес насос ко рту. Зеленоватая паста была прохладна и очень вкусна, но вкус был совершенно незнакомым. Оказалось, что паста хорошо утоляет и голод и жажду.
Вытянув руку ладонью вверх, он стал рисовать на ней указательным пальцем другой руки.
Ур оказался сообразительным. Он живо схватил Валерия за локоть и подвел к наклонной доске с рукоятками и приборами — странными приборами без цифровых шкал и стрелок. «Пульт управления», — подумал Валерий.
Ур что-то тронул, в левой части доски отскочила крышка. В углублении пульта Валерий увидел два ролика, между которыми тянулась широкая нежно-голубая лента. Рядом в продолговатом гнезде лежало несколько тонких цветных стержней. Валерий взял один из них, попробовал на голубой полосе — пишет.
Тогда он быстро нарисовал в разрезе море, подводную банку, пещеру и застрявшую в ней лодку Ура. Ур жарко дышал ему в плечо и кивал: понял, значит. На поверхности моря Валерий нарисовал «Севрюгу». Ур вопросительно посмотрел на него.
— Катер, — объяснил Валерий. — Мотобот. Неужели не понимаешь?
Нет, Ур явно не понимал. Он взял другой стержень и, продвинув ленту на роликах, нарисовал свою лодку, разворачивающуюся в подводной пещере носом к отверстию, а затем развел руками с беспомощным видом. Еще несколько эскизов и жестов — и Валерий понял, что развернуться в тесной пещере лодка не может, а заднего хода почему-то нет.
Серией эскизов Валерий с максимальной наглядностью изобразил, как с катера на шлюпке подают трос, ныряют, зацепляют за корму лодки и вытаскивают ее из щели. Ур оживленно закивал головой и, нарисовав торчащую из отверстия кормовую часть, показал, что трос можно зацепить за выступ под кормой, не замеченный Валерием.
Так, обмениваясь рисунками, они обошлись без языка и, похоже, сумели договориться. Но как связаться с экипажем «Севрюги»? Там, должно быть, уже началась тревога, ведь по времени ребята знают, что запас воздуха у Валерия кончился… Ур сел в кресло перед пультом. Тронул что-то — один из приборов осветился. Он выдвинул из ручки кресла длинный стержень с шариком на конце, поднес ко рту и заговорил. И сейчас же лодку затрясло мелкой дрожью. Стоило Уру сделать паузу — дрожь прекращалась. «Вот где источник ультразвука», — подумал Валерий.
Ур встал с кресла и жестом пригласил Валерия. Тот сел, нерешительно взял стержень с шариком и громко сказал: «А!» Лодку тряхнуло.
— Пусть трясет, — сказал Валерий вслух. — На «Севрюге» почувствуют. — И, приблизив рот к шарику, однотонно завыл, делая сигнал общего вызова, повторяя знак «А» по азбуке Морзе. Он знал, что там, на «Севрюге», на ленте самописца теперь зубцы пойдут таким образом, что Арташес поймет чередование точек и тире.
Ур с недоумением смотрел на Валерия. Кажется, он не понимал, почему воет человек, только что издававший членораздельные звуки.
— Чего смотришь? — в свою очередь, удивился Валерий. — Азбуки Морзе не знаешь? Хорош подводничек!
