Костер защищен от ветра маяком.
Иван примеривается — достаточно сделать два или три шага, чтобы перенести огонь от горелки к костру. Из карманов извлечено все, что может гореть: расческа, авторучка. Да, вот еще что пригодится — резиновый шланг от шлемофона.
На этот раз задвижка поддается легко. Ладони касаются стекла. Вспышка — Иван инстинктивно отдергивает руки, словно прикосновение к стеклу может погасить огонек.
Откинув колпак, он своей курткой закрывает огонек от ветра. Потом подносит расческу к горелке.
Расческа мгновенно вспыхивает и сгорает почти вся, в две секунды. Плохо.
Куницын поджигает резиновый шланг шлемофона. Белые язычки почти невидимого пламени растекаются вдоль трубки. Иван дожидается, пока «трут» разгорится, потом, забыв о костылях, делает шаг из будки и наклоняется, почти падает к костру, успевая подсунуть огонь в основание шалашика.
6
«Ли-2» идет под самыми облаками. Как крупномасштабная карта проплывает побережье, отделенное от моря белой кромкой прибоя. Острова — здесь их целые архипелаги — пятнают морскую поверхность. Меж островами и у самого побережья — катера. Сверху они кажутся неподвижными. Только белые бурунчики за кормой да косо расходящиеся четкие линии взбудораженной воды говорят о том, что суда в движении.
Идет поиск. С воздуха, с моря, с берега. Сотни людей ищут затерявшегося в море человека.
«Ли-2», чуть свалившись на крыло, кружит у облаков. Командир, просматривая с высоты море, корректирует поиск, ставит отметки на карте.
Катера и эскадрилья вертолетов движутся от острова к острову, просматривают каждый квадратный метр морской поверхности. Ничто не ускользнет от них.
Бурунчик за кормой одного из катеров исчезает. Катер приткнулся к большому острову. Над островом — дым.
— Ракета! — второй пилот не в силах сдержать возбуждения. — Зеленая!
У острова, вычерчивая над морем дымную дугу, опадает искристый зеленый огонь. Командир вызывает вертолетчиков.
— Двенадцатый, я Наблюдатель. Подойдите к катеру в квадрате пять!
1
Замполита можно было застать в этот день где угодно, только не в штабном кабинете. С утра он был на КП, потом в солдатской казарме, оттуда заехал в гарнизонный клуб.
Сегодня подготовка к празднику шла по-деловому строго. Замполит чувствовал на себе внимательные, вопрошающие взгляды. Весь гарнизон — и летчики, и техники, и солдаты из батальона обслуживания, и жены офицеров, и официантки из столовой — все ждали вестей о Куницыне.
Никто не спрашивал о нем, потому что знали: если бы были новости, замполит не стал бы скрывать, сказал.
Наступит вечер, распахнутся двери, люди в парадной форме заполнят весь клуб. Только одно место останется пустым. Место Куницына.
Сегодня на торжественном вечере не будет многих — тех, кто остался на дежурстве, и тех, кто уехал на поиск. Но они вернутся, придут сюда завтра.
А вернется ли Куницын? Или сегодня командир части предложит встать и провести минуту в молчании?
Суровое дыхание борьбы ворвалось в разукрашенный зал гарнизонного клуба. Той борьбы, которая идет в современном мире, той борьбы, которая заставляет нас держать порох сухим, ракеты наготове, самолеты на старте.
…Замполит вышел из клуба и стал медленно спускаться по крутому склону сопки вниз, к дому Куницыных.
Послезавтра сыну Куницына Сереже исполнится четыре года. Бойкий мальчишка, «шустрячок», как говорит Иван. Песни любит петь, смешно так у него получается: «На побывку едет молодой моряк». Слух у парня есть. Надо бы найти учительницу, открыть музыкальную школу при клубе…
Лидии Сергеевны — жены Ивана — дома не оказалось. Дети, Сережа и пятимесячный Юрка, были у соседей, Кривцовых.
— Ну, как она? — спросил замполит у Ларисы, жены Кривцова.
— Виду не показывает: дети. Пошла подарок купить к празднику.
— К празднику, да… Не плачет?
— Днем — нет.
Замполит шел по утреннему поселку. Ребята, спешившие в школу, здоровались с ним, как с хорошо знакомым человеком, — у каждого он бывал в семье.
Замполит шел и думал о Лиде Куницыной.
«Офицерская жена». Читал он в некоторых книжках, какими взбалмошными бездельницами их описывают. А офицерские жены, с которыми он знаком, — замечательные, самоотверженные, стойкие женщины. Именно стойкие.
