Хейли недобро глянула на меня, когда я уселась на другом конце дивана.
– Иди сюда, – она похлопала по подушке между нами. Я передвинулась, благодарная ей за приглашение. Она глубоко вдохнула и поставила сок на столик.
– Я думаю, нам нужно о многом поговорить. И о том, что было, и о том, что есть.
– Думаю, самое время, – улыбнулась я.
Я потянулась за газировкой, вскрыла жестянку, нервно отпила глоток и вернула банку на столик.
– С чего начнем?
– Как насчет вернуться на тринадцать лет назад? – предложила я.
Она согласно кивнула.
– Что с нами случилось, Хейли?
Она прерывисто вздохнула и покачала головой:
– Я не знаю.
– Чем для тебя стал тот уикенд?
Она опустила голову и некоторе время смотрела на собственные пальцы, нервно перебирая ими, пока, наконец, не подняла глаза на меня.
– Честно говоря, тогда я подумала, что это для меня что-то вроде эксперимента. Позже я сообразила, что это было что-то гораздо большее. Энди, почему ты перестала со мной разговаривать?
Ее глаза были полны давней обиды.
– Я боялась, что ты оттолкнешь меня, Хейли. Думаю, что я не могла тебе полностью довериться. Для меня ты все еще была одной из них. Врагом. Чужаком. Черт, я правда так думала в тот момент. Я решила, что ты закончила свое хождение в народ, если можно это так назвать, достаточно наобщалась с низшим сословием, и покончила с этим. Покончила со мной.
– Как ты можешь так говорить? Что я сделала, чтобы заставить тебя такое подумать? У меня и в мыслях не было! Ни на секундочку!
– Мне было всего семнадцать лет. Это единственное оправдание, которое приходит мне в голову.
– Знаешь, сколько раз я пыталась заговорить с тобой? До последнего дня перед моим выпускным. Помнишь? Когда нас всех запихали в спортзал?
Я кивнула. Еще бы мне не помнить!
– Я тебя отшила.
– Да, отшила, и я до сих пор не понимаю, почему. Господи, это так долго не давало мне покоя. Я думала, ты ненавидишь меня, ненавидишь то, что мы натворили.
Я только улыбнулась.
– Ты знаешь, что я влюбилась в тебя еще в девятом классе?
Она ошеломленно посмотрела на меня:
– Я и представления не имела.
– Конечно, нет. Да и я тоже. У меня не было названия для этого чувства, но я знала, что хочу быть рядом с тобой, видеть тебя, слышать, как ты разговариваешь. Ох, как мне нравился твой голос, – я улыбнулась, вспоминая. – До сих пор нравится, кстати говоря.
Она положила руку мне на колено.
– Я помню тот день, когда в первый раз увидела тебя. Я сидела в библиотеке, и вот явилась ты, ее величество Хейли, черт, я чуть не рехнулась с перепугу. Я тебя до смерти боялась тогда.
– Ты? Меня? – она изумленно прижала руку к груди. – Господи, Энди, да это же ты была той, кого надо бояться! Симпатичная, пугающе умная девушка, полная загадка для всех. Я хочу сказать, никто о тебе ничего не знал, кроме того, что когда требовались ум и знания, и ты открывала рот, все остальные могли заткнуться и идти лесом. Это я тебя до смерти боялась сначала.
– Правда, что ли? – рассмеялась я.
– Господи, да.
– А дальше?
– Дальше я узнала тебя, настоящую тебя, а не ту фальшивую личину, которую ты демонстрировала всем остальным. Ты стала привлекать меня, привлекать, как личность. Ты так отличалась от всех, кого я знала. Ни до, ни после я не встречала таких, как ты. Все-таки, мне помогала в учебе лучшая ученица школы. (В оригинале – Valedictorian – лучший ученик класса или параллели, которому поручают произнести прощальную речь на выпускном от имени всех учеников – прим. пер.)
Я улыбалась, поглощенная воспоминаниями.
– Ты хоть раз вспоминала обо мне, когда уехала из Винстона? – я начала играться завязкой от штанов.
– Мне очень понравилась твоя речь на выпускном.
Я вскинула голову. Когда до меня дошел смысл ее слов, в глазах у меня защипало, а комок в горле, который было совсем исчез, вернулся, как там и был.
– Ты? Ты была на моем выпускном? – спросила я, и голос мой был не громче шепота.
Она кивнула.
– Я видела всю церемонию от начала и до конца. Я так гордилась тобой, тем, что ты, наконец-то, получила признание, которого заслуживала, – она улыбнулась и сжала мое колено. – Я очень гордилась тобой, Энди.
