Кендалл пожала плечами.
– Это случилось всего один раз, и это было так гадко. Я больше так не буду, Энди.
Я пристально посмотрела в ее зеленые глаза.
– Знаешь, когда мне было примерно столько же лет, сколько тебе, я как-то нашла мамину бутылку текилы.
– А что такое текила?
– Очень крепкий и очень мерзкий на вкус алкогольный напиток.
– Типа, им можно сильно напиться?
– Ага. Можно очень сильно напиться. И вот, мне стало интересно, и я отхлебнула здоровущий глоток этой гадости. Как мне было плохо! – я улыбнулась ей, она улыбнулась мне в ответ чудесной щербатой улыбкой. Она так гордилась, что у нее выпадают «детские зубы», а теперь будут «взрослые»…
– А твоя мама узнала?
Я кивнула.
– О да. Ей пришлось везти меня в больницу.
Глаза Кендалл распахнулись.
– Ой-ой!
Я засмеялась и обняла ее.
– Да уж, ой-ой-ой… У меня тогда были такие неприятности… Кендалл, тебе только десять лет, и я не хочу, чтобы с тобой случилось что-то подобное. Ты умница, красавица, ты так талантливо поешь и танцуешь. Оставайся такой, как ты есть, ладно?
Она усиленно закивала.
– Не позволяй другим детям, которые делают глупости, заставлять тебя поступать глупо тоже. Ладно?
Мы смотрели друг другу в глаза, и я ощутила, как по мне проходит волна гордости и любви к этой маленькой девочке, которая так много привнесла в мою жизнь.
– Энди, прости! Я не хотела, чтобы ты сердилась!
Я обняла ее и прижала к себе.
– Я не сержусь на тебя, дорогая. Я просто хочу быть уверена, что ты счастлива. У меня работа такая, понимаешь?
Она посмотрела на меня снизу вверх и закивала, широко улыбаясь. Я тоже улыбнулась и снова ее обняла.
– Так, я вижу, ты нашла себе новую подружку по шопингу?
Я подняла глаза и увидела Хейли, улыбавшуюся нам с высоты собственного роста.
– Привет, – с улыбкой сказала я, – ты здесь одна?
Я огляделась, но не увидела никого знакомого.
– Нет, с мамой. Она сейчас вон там, в Wooden Spoon, – Хейли махнула рукой в сторону магазинчика, торговавшего разными сортами кофе и кухонными принадлежностями. – Мне наконец-то удалось вытащить ее на целый день не только из дома, но и из города.
– А как твой папа?
Она пожала плечами:
– Нормально, я полагаю. Я наняла сиделку ему в помощь. Маме действительно нужно отвлечься.
– Могу себе представить.
– Ладно, – она хлопнула в ладоши и улыбнулась Кендалл, – а это у нас кто?
– Ой, Хейли, это – Кендалл Торрини. Кендалл – Хейли Корриган.
– Рада познакомиться с вами, мэм, – Кендалл протянула свою маленькую ручку моему старому другу. Совершенно очарованная, Хейли улыбнулась. Эта девочка умела произвести впечатление на большинство взрослых.
– Ну, привет, Кендалл. И вот что я тебе скажу – зови меня просто Хейли, договорились?
Девочка кивнула.
– И поскольку моя подружка по шопингу возжелала мороженое, мы остановились здесь, чтобы исполнить ее желание.
– Неа, Энди, это же ты хотела мороженое.
Я опустила голову и наткнулась на хитро прищуренный взгляд. Сверху раздался хохот. Я глянула вверх:
– Ладно, ладно. Оказывается, это я здесь – сладкоежка.
Кендалл торжествующе улыбнулась.
– Ну, я вижу, за прошедшие годы ничего не изменилось, – ухмыльнулась Хейли.
– Ха-ха. А твоя мама все еще преподает?
Хейли кивнула:
– Да, но с прошлого года она работает не на полную ставку, чтобы иметь возможность быть с папой. Школьное начальство отнеслось с пониманием.
– Это здорово.
– А как твоя мама, Энди? Я ее сто лет не видела. Она все еще печет свои чудесные брауни?
– Мне досталось несколько штук в прошлые выходные, – хихикнула Кендалл.
– Ну и повезло же тебе!
– Присядешь? – я похлопала по скамейке рядом с собой.
– С удовольствием.
– В общем, мама по-прежнему печет брауни, и все у нее в порядке. Она, наконец, стала старшей медсестрой больницы.
– О, как замечательно, – Хейли закинула ногу на ногу и положила рядом с собой пакет, который до сих пор держала в руках.
– А еще она недавно вышла замуж.
– Замуж? Твоя мама? Вот это да! За кого?
– За мужчину, с которым она давно встречалась. Не знаю, может, ты помнишь Клайва?
– Конечно, помню. Он классно жарил барбекю.
– И до сих пор жарит, – тут мы обе хихикнули. – Они, было, расстались лет пять назад, а потом случайно встретились снова, ну и остальное – уже история.
