— Голос.
— Иными словами, что бы вы, Стайлс, ни думали о Ллойде, сдается мне, что он завяз по уши, — сказал Бач.
— Не слишком ли вы доверяете их словам?
— В этой ситуации есть нечто весьма тревожное, — продолжил Бач.
— Ну, это мягко сказано, — пробормотал Девери.
«Девери оберегает меня, — подумал Питер. — Пока у него хватит сил, он не позволит раздавить своего сотрудника».
— При обыкновенном похищении, — сказал Бач, — детали, как правило, остаются неизвестными публике. И в данном случае их не стоило выносить на всеобщее обозрение. Похитители сами сделали их публичными. И теперь вся эта чертова страна знает, чего они требуют. Миллион долларов и свободы для заключенных. Основная причина, по которой обычно такого рода информация не сообщается и о похищении узнают немногие, заключается в том, что в случае огласки появляется возможность для обмана и жульничества. Любой может позвонить нам и предложить выдать ему миллион долларов. И скорее всего, этот звонок не будет иметь никакого отношения к похищению.
— Иными словами, раздавшийся у меня звонок может не иметь ничего общего с происходящим, — сказал Девери.
— Просто кто-то захотел прибрать к рукам мешок с золотом.
— И это должно стать вашей первой задачей, Стайлс, — сказал Бач. — Убедиться, что люди, которые вышли с вами на контакт, действительно что-то собой представляют.
— И как же я с этим справлюсь? — спросил Питер, все еще стараясь перевести дыхание.
— Потребуйте представить какую-нибудь вещь Вардона или Селлерса, которую мы могли бы безоговорочно опознать, — часы, кольцо, бумажник. То, что может быть в руках только у настоящих похитителей. И начисто откажитесь с ними разговаривать, пока они не убедят вас — и нас, — что сенатор и Селлерс в самом деле у них.
— Можете себе представить, — сказал первый генерал, — что Пентагон и ФБР уже получили несколько сот звонков с указаниями, где оставить деньги? Кстати, мистер Стайлс, моя фамилия Коркоран, а это генерал Льюис.
Оба генерала с их короткими стрижками выглядели как слишком рослые подростки.
— То есть вы собираетесь платить? — спросил Питер.
— Правительство Соединенных Штатов не поддается шантажу, — сказал генерал Коркоран.
Питер вытаращил на него глаза.
— Значит, не о чем и договариваться? — воскликнул он. — Вы хотите обречь на смерть сенатора и Селлерса?
— Мы не теряем надежды, что похитители блефуют, — сказал Коркоран.
— Мы должны выиграть время, — пояснил Бач. — Переговоры необходимо вести с предельной искренностью. Мы должны убедить их, что нам нужно время, чтобы принять решение. В этом случае мы можем надеяться и молиться, что найдем сенатора и Селлерса.
— И мне предстоит провести следующие сорок часов, скармливая им вранье? — осведомился Питер. — При этом стараясь произвести на них впечатление человека, которому можно доверять. Так?
— Вам придется импровизировать, — сказал Бач. — Первым делом вы должны выяснить, имеете ли вы дело с подлинными похитителями. Если вас убедят, продолжайте пудрить им мозги; вы прекрасно знаете, как это делается.
— Я работаю не у вас. — Питер отвернулся.
— За что могу только благодарить Бога, — сказал Бач. — Я не испытываю особого счастья от общения с человеком, у которого в друзьях — Джереми Ллойд. Но у меня нет выбора. Так же, как и у вас.
Питер резко развернулся:
— Что вы имеете в виду — у меня нет выбора?
— Это не я назвал вас, а они. — Бач не сводил с Питера мрачного взгляда. — В ваших руках жизни двух человек. Если вы откажетесь участвовать, они могут захотеть доказать нам, что шутить не собираются: избавятся от Вардона и Селлерса, после чего обзаведутся двумя новыми заложниками. Вы хотите жить с таким грузом на совести?
— Как у патриота Америки, у вас есть долг перед страной, — вмешался генерал Коркоран.
— Засуньте свои патетические фразы сами знаете куда, генерал, — ответил Питер.
— Послушайте, молодой человек, — возмутился генерал Льюис. — Вы не должны упорствовать, ведь речь идет…
— Почему бы вам не дать Питеру возможность самому разобраться со своими обязанностями? — прервал его Девери.
— Хотите знать, в чем дело, джентльмены? Для Питера — и для меня — сенатор Вардон — мыльный пузырь, жулик, который любит к месту и не к месту размахивать флагами. Вполне возможно, он виновен во всех тех вещах, в которых его обвиняет Ллойд, что бы там ни решило жюри из двенадцати мужчин и женщин. Он старый козел с грязными мыслями, который напивается с девушками по вызову и шляется по секс-киношкам. Селлерс — из тех журналистов, которые роются в дерьме, которые богатеют на несчастьях других людей. Если бы я прочел во вчерашней газете — за день до того, как все это случилось, — что они погибли в автомобильной катастрофе, я бы сказал: «Ну и Бог с ними» — и перешел бы к спортивному разделу.
