— Похоже, что вашему типу врезали такелажным крюком, — предположил Шривер. — Их используют, чтобы таскать ящики и тюки, но они могут быть и чертовски убедительным оружием в свалке.
— Кто-то из прорабов может знать его, — прикинул Питер.
— Сегодня вы никого не найдете в доках, Стайлс. Сегодня воскресенье, и работает максимум полдюжины человек. По воскресеньям в доках обычно тихо. И никто нам ничего не будет рассказывать. Мы тут считаемся плохими ребятами, а когда происходит какая-то заварушка, мы становимся очень плохими ребятами.
— Но такую физиономию скрыть невозможно, — сказал Питер.
— Это вам кажется, — ответил Шривер. — Тут, если человек хочет остаться неузнанным, его никто не найдет.
— Почему его нет в досье?
— Он мог обзавестись шрамом и после регистрации.
Зазвонил телефон, стоящий на другом столе. Джанет Блейдс сняла трубку.
— Это Тим ищет вас, Стайлс.
У Тима был напряженный голос.
— Ты там что-нибудь нашел, Питер?
— Пусто.
— Я у О'Коннора, там, где тебе и говорил. Похоже, я на что-то наткнулся. Лети сюда.
— Что ты нашел?
— Не могу разговаривать. Хватай ноги в руки, понял?
— Уже бегу, — сказал Питер.
В доках стояла тишина. В воскресенье никто не разгружался и не загружался. Только случайные машины проносились по надземной эстакаде хайвея Вест-Сайда. Грузовиков не было видно. Только что минуло шесть утра.
По совету Шривера Питер отправился один. Если его или Джанет Блейдс увидят в компании Питера, это будет означать, что он дал объявление о своих намерениях.
— Я буду неподалеку, — сказал Шривер, — на тот случай, если понадоблюсь.
К грязной, замызганной витрине заведения О'Коннора скотчем был приклеен рукописный текст меню. В воскресенье предлагались бобовый суп и мясная запеканка.
Питер вошел в кафе. Первое, что он увидел, — длинная стойка с высокими стульями, а у дальней стены размещались несколько столиков, покрытых клеенкой. Здесь был молчащий музыкальный ящик и автомат для продажи сигарет. У стойки сидели несколько мужчин в простых рабочих комбинезонах, и еще пара — за одним из столиков. На головах троих из них были ярко-синие каски. Питер почувствовал, как у него напряглись все мышцы. Тима Салливана тут не было. Во всяком случае, он его не видел.
Бармен в заляпанном белом фартуке кивнул Питеру.
— Что прикажешь, приятель? — спросил он.
— Я тут ищу кое-кого, — сказал Питер. Все головы повернулись в его сторону. — Вы знаете такого человека — Тим Салливан?
Бармен вытер нос тыльной стороной ладони и, отвернувшись, занялся гамбургерами, шипящими на решетке гриля.
— Портовый репортер? Конечно, знаю.
— Только что он звонил мне отсюда. Сказал, что мы тут с ним встретимся.
— Я его не видел, — ответил бармен. — Парни, кто-нибудь из вас видел Тима Салливана?
Четверо у стойки медленно покачали головами.
— Эй, Эдди! — крикнул бармен одному из тех, кто сидел за дальним столиком. — Ты или Мууз видели утром Тима Салливана?
— Нет.
Питер огляделся. Единственным телефоном тут был платный таксофон, висящий на стене у входа. Без будки.
— Он сказал мне, что звонит отсюда, — растерянно пробормотал Питер.
— Должно быть, вы его не поняли, — ответил бармен. — Если бы он звонил отсюда, я бы, конечно, его заметил.
Один из обладателей жестяных касок расхохотался.
— Скорее всего, он где-то развлекается с подружкой, — сказал он. — По воскресеньям Тим не работает. Слышь, Джой, включи-ка снова радио, ладно?
— О чем разговор, — согласился бармен.
Диктор начал тараторить новости, которые уже не были таковыми. Меньше чем через два часа президент обратится к нации. Тем временем все конгрессмены, сенаторы и ведущие чиновники, которых пока не удалось найти, обязаны незамедлительно связаться с ФБР. Оно обеспечит их безопасность.
Питер стоял не шевелясь, не отводя взгляда, прикрытого черными очками, с трех ярко-синих касок. Он старался запомнить их лица.
— Если Тим появится, сказать ему, что вы его ищете? — спросил бармен.
Он продолжал готовить гамбургеры. Питер медленно повернул голову в его сторону. Не забыть бы и эту смуглую тупую рожу.
— И вы, и я — мы оба знаем, что он тут не появится, — медленно проговорил Питер. — Вы когда-нибудь читали Библию, Джой?
