- Это неправда. Вы пьете за правду и красоту, но вы лжец.
- Разве вы не разозлились на мужа?
- Еще как разозлилась!
- Ну?
- Это не имеет никакого отношения к вам.
- Какой контракт он нарушил?
- Почему вы решили, что он нарушил какой-то контракт?
- Вы сами сказали.
- Ничего подобного я не говорила. Вы слишком много думаете о контрактах. Все работающие по рекламе об этом думают.
Она подумала немного.
- Вы большая шишка?
- Я руковожу компанией.
- Я тоже руковожу компанией. Железный кулак в лайковой перчатке. Еще налить?
- Нет.
- Мне тоже не надо.
Наступило долгое молчание.
Фрэнк Синатра пел: "Весь мир - контракты".
Стефани заговорила:
- Контракты подписывают или собираются подписать. Контракты соблюдают или их расторгают. Я соблюдаю договор. Если вы собираетесь быть честным, вы уважаете контракт. В противном случае вы дерьмо.
- Какой же договор вы заключили?
- Я обязалась быть женой.
- И вы ею были?
- Конечно.
- В таком случае нет проблем.
- Нет проблем, - повторила Стефани. - Вы понимаете, я не люблю Майка и никогда не любила. Я просто заключила сделку. Он купил меня, получил красоту и жену. Я же получила то, что желала, и мужа. Таковы были условия контракта.
- Что с ним произошло?
- Я не люблю непорядочность. Я насмотрелась на нее, когда была ребенком. Вы не представляете, сколько грязи и гадости было кругом. У меня на постели даже не было простыни, я спала просто под рваным одеялом. Одеяло было грубое, кусалось. Господи, как я не люблю нищету, грязь, грубость и непорядочность!
- Для человека с таким отвращением к грязи вы занимаетесь довольно неподходящим делом, - сухо произнес я.
- У меня всюду идеальная чистота. Все получают вполне справедливое вознаграждение. Девушки у меня хорошие. Вы заключаете со мной контракт, вас тут никто не обманет.
- Как вы познакомились с Майком?
- Однажды вечером я приехала сюда по делу из города. Майк руководил тут небольшим делом. Не ошибитесь, он богатый. Внешне он похож на гориллу, но он очень богатый. Ему принадлежит половина озера, а теперь этот бизнес стал доходным и приносит хорошие барыши. Всего пятнадцать домиков, по ночам минимум десять полны. Мы даем девушкам половину платы. Некоторые девушки зарабатывают по триста долларов. Помножьте половину этого на десять. Это солидный бизнес. "Кадиллак" не купишь, если у тебя кондитерская лавка.
- Вы счастливы?
- А кто вообще счастлив?
- Я, например.
- Вы женаты?
- Да.
- Если вы счастливы и женаты, что вы делаете здесь?
- Ну...
Я подмигнул.
- Временное нарушение контракта, - сказала Стефани.
- Полагаю, можно так сказать.
- Возможно, после всего вы мне не так уж и нравитесь.
- Вы не говорили, что я вам нравлюсь.
- Нравитесь, - серьезно произнесла она. - Я так давно ни с кем откровенно не говорила.
Пластинка Синатры закончилась, как это иногда случается, игла с визгом царапнула по пластинке. Стефани стояла возле кровати, глядя сверху вниз на меня, потом прошла к проигрывателю и подняла рычаг. В комнате было очень тихо, когда она вернулась назад.
- Вы джентльмен, не так ли? - вкрадчиво спросила она.
- Надеюсь.
- Вы должны быть джентльменом, мы с вами были наедине и...
Она замолчала, очевидно услышала что-то такое, чего не заметил я. Я прислушался. Действительно, где-то на расстоянии стучал мотор.
- Майк, - прошептала она.
Она пошла к двери. Я вышел следом в офис. Стефани обошла письменный стол, выдвинула ящик и достала регистрационный журнал. Теперь звук мотора был гораздо ближе. Так урчат тяжелые грузовики на плохой дороге. Вот он заехал во двор и остановился.
Снаружи по гравию заскрипели шаги, дверь домика распахнулась. Стоявший в проеме человек был маленького роста, приземистый, сильно облысевший. У него были маленькие свинячьи глазки и длинные ручищи. За ним вместо тени возвышался верзила с широченными плечами и абсолютно ничего не выражавшей физиономией.
- Кто это? - спросил низенький.
- Тони Митчелл, - ответил я, - друг Джо Карлисла.
- Да?
- Он олл-райт, Майк, - устало произнесла Стефани. - Как дела?
Бартер быстро посмотрел на меня.
- Прекрасно, - буркнул он.
