1. Женщина Ветров
>(Записано под диктовку медиума Хуаниты Альварес)
Глядя в небо над приземистыми зловещими обрывами плато, я думал: одно из двух — или у всех этих людей чрезвычайно острый слух, или они научились слышать нечто такое, чего я попросту не ожидаю услышать.
Но потом услышал и я: завывание поднебесных ветров, грандиозную пертурбацию в небесах Бореи, физический эффект которой пока еще никак не ощущался на равнине, где я стоял. Но постепенно и неуклонно эти звуки превращались в рокот, а потом и грохот, какой могла бы издавать разлившаяся горная река.
Впервые с начала битвы на равнине небеса стали затягиваться облаками. Воздух над плато потемнел, помутнел и пульсировал, как живой, а потом среди этого хаоса образовался круг из бешено вращавшихся черных туч; так мог бы выглядеть ломоть, отрезанный от столба торнадо.
Вдруг этот диск обезумевшего пара наклонился в нашу сторону и, постепенно ускоряясь, совершенно независимо от прочих атмосферных явлений, двинулся по разом снизившимся небесам. И такова была эта независимость, что все прочие тучи, большие и малые, поспешно раздались в стороны, открыв диску широкий путь! Как ни странно, появившаяся небесная дорога смертельно испугала и без того обескураженных волчьих всадников, я же почувствовал лишь благоговение без малейшей примеси страха. Так же отреагировали и люди со снежных кораблей, и моя маленькая команда; впрочем, судя по тому, как ахнули в унисон Джимми и Трейси, они испытывали то же благоговение, что и я.
Запрокинув голову, я провожал взглядом полет диска мятущихся туч по дорожке в небе, пока он не замедлил движение и не остановился почти точно над нами. А затем над впавшим в гипнотическое оцепенение полем кровавого столкновения раздались синхронный полузадушенный не то вздох, не то стон со стороны волчьих воинов, которому почти одновременно ответили экстатически-радостным восклицанием их противники. В следующее мгновение битва возобновилась, будто эти негромкие звуки сняли наложенное заклятие.
Но теперь она определенно складывалась в пользу воинов с кораблей. Волчьи всадники, надо отдать им должное, яростно сражались, но их ряды клонились, словно трава от напора ветра, под ударами разъяренных медведей и их торжествующих всадников, и при этом все до одного, похоже, поглядывали вверх — в небо, туда, где над нашими головами рокотал в бешеном вращении столь страшный для них черный диск.
Тем временем я перезарядил пистолет и, увидев, что битва возобновилась, приготовился продолжать оборону и припал на колено возле Трейси, которая изо всех сил старалась выдернуть из промерзшей земли копье, пригвоздившее ногу Уайти. Падая, Уайти выронил пистолет, и сейчас его нигде не было видно. У Джимми Франклина кончились патроны, и он обеими руками держал винтовку за ствол, готовый использовать ее как дубину. С секунду мы смотрели друг на друга, а потом Джимми сказал:
— Хэнк, сдается мне, что эти ребята перепугались насмерть — почти как я. Пожалуй, у нас появился шанс прорваться к снежным кораблям.
Он был прав. Окружившие было нас волчьи всадники пятились все дальше от нас, и теперь гораздо ближе к нам оказались атакующие медведи, успешно отрезавшие наших противников от их основных сил. Я вручил Трейси пистолет, ухватил обеими руками копье, пробившее ногу Уайти (к счастью, это было действительно копье, а не зазубренный гарпун), и выдернул его, постаравшись сделать как можно более плавно и аккуратно. Уайти громко вскрикнул и дернулся всем телом. Трейси вернула мне пистолет и, сев наземь, положила голову Уайти к себе на колени и принялась вытирать ему лоб снегом.
Джимми Франклин бросил ставшую бесполезной винтовку и потянулся за окровавленным копьем.
— Ну что ж, — сказал я, — пойдем на прорыв. Я понесу Уайти, Трейси будет держаться между нами.
Но мы не успели сделать и шага. Прорезав грохочущий рокот вращавшегося черного диска, нависшего над нами, прорезав шум битвы и вопли умиравших людей и животных, снова прозвучал мрачный крик безумного жреца-русского, пытавшегося еще раз подвинуть вперед ряды упавших духом нападавших.
