Я подошел к двери, встал рядом с Уайти, всмотрелся в белую равнину Бореи. Всадники волков перегруппировались, выровняли свои ряды вокруг нашего увечного самолета, но, как ни странно, стояли они, отвернувшись от нас, и все как один рассматривали загадочное плато. Невзирая даже на то, что снег был усеян сотнями трупов их убитых сотоварищей, они временно забыли о нас и сосредоточились на чем-то другом.
Затем со стороны пирамиды-алтаря к оцеплению помчалась еще пара саней. Их тащили завывающие волки, послушно откликавшиеся на щелканье бичей эскимосов-погонщиков, а нагружены сани были оружием — большими топорами, похожими на томагавки, копьями и гарпунами.
— Интересно, где все это оружие находилось до сих пор? — задумчиво произнес Джимми Франклин. — Мне показалось было, что нас хотели взять живьем. Но теперь… теперь, похоже, дело принимает более серьезный оборот!
Уайти снова обвел взглядом снега. Его брови вытянулись в линию, и лицо помрачнело.
— Нет-нет. Это оружие предназначено не для нас.
— То есть? — удивился я.
Он ухмыльнулся и подвел меня к противоположному окну. Все громче и громче завывал колдовской ветер, который, теперь у меня уже не было сомнений, дул точно со стороны плато и нес с собой звуки… звуки полощущихся парусов и поскрипывающих снастей!
— Вот тебе мое предсказание: к нам идет подмога. — Уайти снова ухмыльнулся. — Смотри, вот и кавалерия!
Я посмотрел и в первый момент не поверил собственным глазам. Внушительные и величественные, они катились с плато по пологому склону на громадных лыжах под трепещущими треугольными парусами, высоко вздымавшимися в раздувающий их громко свистящий ветер — платформы с невысокими корпусами, на палубах которых стояли, пригнувшись, полуодетые воины, а среди них лежали, как мне показалось на первый взгляд, большие кучи белого меха. Корабли, десятки кораблей неслись по снегу, словно по морю! Нетерпеливо вскинув к глазам бинокль, вслух браня подхваченную загадочным ветром поземку, которая застилала мне зрение, я все же сумел навести фокус на снеговые корабли.
Корпус опирался на три лыжи, каждая длиной футов в сорок и шириной в шесть, высокие мачты крепились к корме, носу и бортам мощными растяжками. А за фальшбортами виднелись люди — блестящие от масла поджарые белокожие тела и коренастые смуглые — все как один устремившие вперед горящие взгляды. Что касается груд меха на палубах… я смог рассмотреть их получше. Да, несомненно, груды мехов, но мехов удивительных, каких никто никогда прежде не видел. Вдруг одна из них — огромная белая масса — поднялась и потянулась, взмахнув в воздухе передними лапами. Показавшийся крошкой стоявший рядом человек подпрыгнул и, положив руку на шею зверя, заставил того лечь на место. Но я успел разглядеть зверя, от изумления разинул рот. Медведь! Все эти кучи меха были медведями, огромными белыми медведями, раза в два больше самых крупных из тех, которых мне доводилось видеть в зоопарках на Земле.
— Ка… кавалерия, — заикаясь, повторил я вслед за Уайти.
— Совершенно верно, — кивнул он и добавил, снова повернувшись к двери: — Вы только посмотрите, как драпают эти, с позволения сказать, жрецы!
Двое саней снова мчались по снегам, но теперь уже в сторону алтаря-пирамиды. Теперь на них, вместо гор оружия, восседали жрецы Итаквы — по трое на каждые сани. Словно крысы, удирающие с тонущего корабля.
— Нет, эти жрецы — не бойцы, — пробормотал Уайти.
У меня начал складываться план.
— Джимми, — сказал я, повернувшись к нему, — как ты себя чувствуешь?
— Кажется, все нормально, — ответил он, осторожно потрогав ушиб. — Правда, голова трещит, но это ничего.
— А ты, Трейси?
— Все отлично, Хэнк. — Ее голос дрогнул было, но она тут же справилась с собой. — А что ты затеял?
— Уайти уверен, что эти корабли и все, кто на них есть, явились сюда, чтобы вытащить нас из беды. Я думаю, что мы можем попытаться немного облегчить их задачу. Мы вполне можем выбраться из самолета и пробиться к этим корабельщикам. Если они действительно пришли, чтобы спасти нас из огня, то смогут гораздо раньше подобрать нас и вернуться вместе с нами на плато. Кто со мною согласен?
