Во-вторых, неожиданно вмешалась третья сторона. Из тумана над головой посыпались порождения кошмара — с кожистыми крыльями, острыми ушами и дьявольски острыми клыками, с которых капала слюна. Это были летучие мыши — мех на животе, желтые глаза, морщинистая кожа на мордах, — но при этом они были ростом почти с человека!
Влетев между нападающими и обороняющимися, одна из летучих мышей чиркнула когтем задней лапы по лицу Харальда, оставив на его щеке кровавую полосу. Он выругался и замахнулся на тварь своим длинным мечом, но летучая мышь была такой же проворной, как и ее мелкие земные родственницы, и без труда уклонилась от меча викинга.
Харальд снова и снова пытался достать мечом летучую мышь, но вдруг она сама, только что увернувшись от удара, спикировала вниз, схватилась когтями за лезвие меча возле гарды и вырвала оружие из руки викинга. Харальд разразился проклятиями, а летучая мышь, пронзительно взвизгнув от радости, выкинула меч в море.
Харальдов приятель слева, ранее отступивший на шаг и давший тем самым командиру место размахнуться, снова пошел в атаку. Он высоко подпрыгнул, стараясь достать летучую мышь, однако промахнулся и, приземлившись на согнутых ногах, переключился на путешественников. Выпрямившись, он замахнулся мечом на де Мариньи, однако тренировки на плато не прошли для землянина даром. Он пригнулся под смертоносной стальной дугой и, сделав выпад в сторону противника, полоснул концом лезвия по его горлу. Тугой струей хлынула алая кровь, огромный викинг издал булькающий крик и опрокинулся головой за борт.
Из нависшего тумана пикировали новые и новые летучие мыши. Они кружились над головами викингов, терзая своими жуткими острыми когтями тех, кто пытался встать со скамей, и люди падали на пол. Все смешалось в клубящемся тумане, воздух звенел от визга летучих мышей и громких криков боли и гнева — это рукокрылые твари использовали свой фактор внезапности, чтобы рвать и терзать.
Меж тем первая из летучих мышей до сих пор кружила вокруг оставшегося без оружия Харальда, и когда она снова устремилась к нему, де Мариньи шагнул вперед и попытался вмешаться. Он был вовсе не заинтересован в спасении шкуры Харальда, но ясно понимал, что, если летучих мышей не отогнать, на корабле погибнут все.
Но ударить он не успел — Вождь, до этого момента неизвестно почему бездействовавший, поймал его руку и удержал.
— Анри, не надо! — крикнул он. — Оставь ее. Если мы не будем их трогать, они к нам не полезут. Им нужны викинги!
Однако Харальд не нуждался ни в какой помощи, пусть даже и идущей от чистого сердца. Потеря меча не сломила его дух, и когда летучая мышь нацелилась когтями в его грудь, он встретил ее мощным ударом сцепленных кулаков в лицо. Контуженое создание рухнуло на палубу, а сын вождя заорал:
— Парни! Видите, что эти самозваные посланцы Итаквы делают? Это они обрушили чудовищ на наши головы! Они заодно с ними, ясно вам? Вставайте и деритесь, псы моря, а когда покончим с чудовищами, возьмемся за предателей!
Пока он кричал, сбитая летучая мышь начала приходить в сознание. Растопырив крылья, она неуклюже бросилась на викинга, пытаясь сбить его с ног. Харальд, увидев это, дико зарычал, увернулся от крыльев и схватил летучую мышь за незащищенную глотку. Повернув голову твари с ужасными клыками набок, он сжал толстые пальцы на ее шее изо всех сил.
Оставшиеся двое его дружков, занятые другими летучими мышами, поспешили к нему на помощь. Они вдвоем набросились на поверженную тварь, их мечи проткнули ее перепончатые крылья и вонзились в мягкое туловище. Из ран и широко раскрытого рта животного густым фонтаном хлынула кровь, обрызгав Харальда с головы до ног. Харальд же перекинул тело летучей мыши через борт и выпрямился, весь красный от крови, его лицо искривилось в злобной гримасе — ярость берсерка завладела им.
Туман немного рассеялся, и вместе с ним отступили летучие мыши. После них осталось около дюжины убитых и раненых викингов. Но и команда судна не теряла время зря — палуба была усыпана раскромсанными телами рукокрылых тварей, и тех из них, кто еще не умер, викинги добивали.
