Разъяренный Харальд замотал головой, не в силах поверить глазам. Он знал, что копье должно было поразить чужака, но его будто перехватил в полете какой-то невидимка! И в довершение всего более крупный из пришельцев, чья сила, видать, была поистине чудовищной для такого карлика, подходил прямо к нему, и в его глазах вовсе не было страха — только ярость.
Де Мариньи сразу понял, кто его спас, и когда Силберхатт еще делал первый шаг к здоровенному рыжему викингу, он шепнул в воздух слова благодарности: «Вы уж следите за нами, друзья, чувствую, вам скоро будет много работы».
Двое верзил, что подпирали Харальда слева и справа, надулись от злости и сильнее сжали оружие — сейчас они им покажут! У одного был топор, второй, чье сломанное копье валялось на песке, полез за мечом. Харальд ошалело уставился на одного из своих звероподобных помощников, потом на другого и, усмехнувшись, спросил Вождя:
— Так что ты мне хотел сказать, козявка?
— Сейчас мы с тобой выясним, кто из нас козявка, — прорычал техасец сквозь сжатые зубы, — врукопашную один на один! Понял, щенок?!
— Ты как меня назвал?! — От злости Харальд чуть не задохнулся и покраснел, как свекла. — И ты еще меня вызываешь, малявка? Дыхание Ита…
Он замахнулся, чтобы отвесить техасцу такую же пощечину, как тому парнишке, но Силберхатт успел пригнуться и изо всех сил ударил Харальда мозолистым кулаком в солнечное сплетение.
Громила тут же согнулся пополам, с присвистом выдохнув, и его подбородок угодил как раз на идущие вверх кулаки Вождя. Последовала быстрая серия ударов, от которых человек меньших размеров сразу был бы убит, ну а Харальд просто подлетел над землей и рухнул на песок, как срубленное дерево.
Де Мариньи догадывался, чем может закончиться поединок между его другом и наглым викингом, и предвидел последствия. Поэтому, когда Харальдовы дружки приготовились к атаке — один поднял топор, а второй вытащил меч, де Мариньи взревел:
— Стоять, не то прикажу ветру поднять вас высоко-высоко и утопить в море!
При этом он сделал рукой быстрое движение, будто бросив песок в лицо нападавшим. Они грозно уставились на него и уже начали замахиваться, как, откуда ни возьмись, на пляже выросли два крутящихся столба из песка и мелких камушков, наскочили на двоих викингов, приподняли их, закружили на месте и бросили вниз. Тихий морской бриз внезапно перешел в шквал, который яростно взвыл и засыпал людей песком. Секундой позже все стихло.
Для двоих викингов этого было более чем достаточно. Медленно и осторожно они поднялись на подкашивающихся ногах, развернулись и побежали, продираясь сквозь толпу застывших с открытыми ртами зрителей. А ведь гости с неба даже ни разу не потянулись к оружию!
Ведьма, похоже, сама поразилась не меньше других, но быстро оценила ситуацию и скомандовала:
— Вздымайте клинки в воздух и славьте этих людей — они действительно посланники Итаквы, Хозяина Ветров!
— Да, — крикнули хором Рори и Эрик, — они воистину посланники Великого Итаквы, и наши клинки с ними!
Собравшиеся на берегу подхватили клич. Они потрясали оружием над головой и радостно вопили, пока Аннахильд не призвала всех к тишине.
— Этот день богат на новости, — провозгласила она, стараясь перекричать общий гвалт. — Тонйольф возвращается!
Она указала рукой в сторону моря, где из-за высоких скал в устье фьорда показался увенчанный головой дракона нос богато украшенного корабля. Почти на самой шее дракона стоял высокий мужчина, на голову выше всех членов клана, даже с берега было видно, что это великан среди великанов. Бриз развевал его рыжие волосы, словно лошадиную гриву.
— Тонйольф Рыжий, — снова крикнула Аннахильд. — И у нас есть для него хорошие новости, не так ли, ребята? Он никогда не встречал таких важных гостей — людей с неба, которых послал сам Шагающий с Ветрами, гонцов великого Итаквы!
Уже позднее, в доме у Аннахильд, где они якобы остановились, Хэнк Силберхатт и Анри-Лоран де Мариньи вели тихую беседу. Дом старой ведьмы представлял собой крытое соломой одноэтажное здание, в котором были две крошечные спальни, кухня почти под открытым небом и что-то вроде гостиной, где путешественники расположились на отдых — вернее, попытались отдохнуть — на низких деревянных скамьях, покрытых вонючими шкурами. Снаружи, у дверей этого примитивного, но относительно чистого жилища, молча, как два сторожевых пса в человеческом обличье, сидели на корточках братья Рори и Эрик.
