Джуллиан привык, что пользуется большим успехом у противоположного пола. И что все его прошлые подружки были эгоистичны, ленивы и очень ухожены. Да он и не хотел от них большего, чем симпатичное личико. Они проводили свои дни, кочуя из одного салона красоты в другой, чтобы вечером блистать рядом с ним. Джул снова глянул на Кэт. Её короткие волосы спутались, руки были обветрены, в глубоких порезах и ссадинах, а про ногти он вообще молчал. На девушке было одето столько свитеров, что фигура казалась бесформенной. Но Джул знал, что под всей этой одеждой прячется изящная худенькая девушка. Он видел её в аэропорту, ослепительную, с огромными глазами, на невероятных каблуках. Чёрт, уже тогда она его чем-то зацепила. Но после катастрофы у него был шанс рассмотреть её характер, узнать её натуру. И здесь Кэт его просто поразила. Она была самоотверженна, не избалована, не изнежена. Она легко справлялась с трудностями и быстро принимала ответственные решения. В ней чувствовался гранитный стержень. Боже, да она даже ни разу не пожаловалась ему! Ни разу не упрекнула за то, что с ними произошло. И ни разу не жалела свою судьбу. Она стойко принимала все лишения и тяготы их сегодняшнего положения, не капризничая и без истерик. Настоящая железная леди. С пуленепробиваемой силой воли. Не в каждом мужчине это встретишь. А в женщине и того реже. И в то же время она была подобно устрице, закрытой и неприступной со всех сторон. Это было так не похоже на весь его прошлый опыт. До этого он никогда раньше не прилагал усилия, чтобы завоевать понравившуюся девушку. И Джул чувствовал предвкушение, от предстоящей затеи.
Ему хотелось поближе узнать Кэт, разговорить её, посмотреть, что же такое у неё в душе. Что она там прячет, почему она так прямолинейна с ним. И так неприступна. Ещё за завтраком, если бы она только захотела, то он бы показал и даже больше, продемонстрировал бы на деле, что с ним там всё хорошо. И ничего не отморожено. Но девушка не захотела.
Джул самодовольно улыбнулся. В прочем, они ещё вернутся к этому разговору. Позже.
Готовься, девочка, охота началась.
* * *
Кэт надела на себя все свои тёплые вещи, каждую ногу обмотала своими майками из чемодана, и надела сверху носки. Так её ноги стали на несколько размеров больше, и туфли Марка теперь не спадали с её ног при ходьбе. Да и идти по снегу так было значительно теплее. Но видок был тот ещё.
«Да, красотою мир я не спасу, ну и ладно», — подумала девушка, наматывая на голову шарфик, чтобы не мёрзли уши и шея.
Кэт бережно повесила свою камеру на грудь. Она не могла расстаться с ней, ни за что на свете. В одной из своих тонких свитеров Кэтрин завязала горловину и рукава на узел. В получившийся мешок она сложила аптечку из самолёта, остатки конфет, мыло из своего чемодана и зажигалку. Не так уж и густо. Поразмыслив немного, Кэт решила взять и жестяную банку из-под кофе. Чай из иголок был горький, но зато в банке можно снова нагреть речной воды. Банка была закопченная от огня, почерневшая, и девушка немного почистила её своими кружевными чулками из чемодана. Хоть какая-то от них польза в лесу.
Она видела, как Джул острым металлическим обломком отрезал куски с лопатки медведя и складывал их в чёрный пакет, добавляя туда лёд. Мужчина был одет во всё тот же синий тонкий костюм. Кэт отдала ему свой плащ, но тот был слишком мал ему, и Джул только накинул его на плечи, завязав рукава вокруг шеи, и застегнул на своей талии нижнюю пуговицу плаща. Только она и сошлась. На голове он закрепил один из свитеров Кэт, обвязав рукавами, наподобие шарфа. Какая-никакая защита от пронизывающего ветра. И в одном из одеял, в середине он проделал небольшую дыру для головы, получив, таким образом, пончо. С виду они были той ещё парочкой. Словно двое бездомных оборванцев, грязные и замученные. Кэт ещё раз взглянула на Джула. Он смотрелся комично в этом одеяле, но и она сама была не лучше. В глубине души она почувствовала какое-то родство ним. Общие проблемы их волей-неволей сблизили, они вместе преодолевали трудности выживания в очень суровых условиях, и это не могло не сказаться на её отношении к нему. Синяк на лбу мужчины местами стал желтеть, отёк потихоньку спадал, порезы от стекла заживали, и Джула снова можно было назвать симпатичным.
