— О кей! — зарделась она еще больше, выпорхнув в комнату.
Вскоре стол был накрыт, собрались гости. Все высказывали Николаю Петровичу неподдельные слова благодарности, однако, как он заметил, абсолютной монолитности, единой точки зрения не было. Каждый из родственников и друзей по-разному, по-своему реагировал на Викино исцеление. Конечно, общего было больше — чувства радости за Вику, благодарности Михайлову, уважения его профессионального мастерства целителя. Но нашлись и такие, которые предпочтение отдавали Богу, который, слава ему, не забыл рабу свою Вику, обратил на нее свое всевидящее око и руками Михайлова сотворил великую справедливость, ибо не заслуживала она такой мученической кары. Другие, все-таки отдавая дань уважения доктору, уповали на счастливый случай, дескать, родилась в рубашке и вообще — крупно повезло.
Центром внимания за столом, естественно, была сияющая Вика и не менее счастливый Николай Петрович. Алла Борисовна походила на заботливую наседку, суетящуюся вокруг своих цыпляток, кудахтала радостно, видимо, еще не совсем веря: «Да как же так, Викочка, ну пройдись еще раз — я посмотрю»! Вика смущалась, ее тут же просили всем хором, она делала круг по комнате под радостные восклицания присутствующих, а Алла Борисовна, слегка захмелевшая от водки и счастья, металась от Вики к Николаю Петровичу — целуя и обнимая обоих.
— Радость-то какая!.. — все повторяла и повторяла она, — а ведь мы только сегодня утром были в больнице и нам сказали, что сделать ничего не могут. Радость-то какая! Николай Петрович, как вас отблагодарить? Я все деньги, какие есть… и мы еще соберем, — обвела она рукой вокруг стола, — все отдам!..
— Алла Борисовна, — перебил ее Михайлов, — некрасиво, когда вы говорите о деньгах, не за деньги я пошел за вами, даже не зная — есть они у вас или нет. Просто такая молодая девушка не должна мучиться всю жизнь и, наверное, было бы подлостью — не помочь вам, если есть возможность. Я прошу вас — не обижайте меня.
— Но, как же мне отблагодарить вас?! — она в растерянности смотрела на него, готовая в порыве охвативших чувств сделать все, что угодно.
— А вы уже отблагодарили меня, ведь сегодня, в какой - то мере, и мой праздник. И разве счастье одних не приносит радости другим людям? Посмотрите, — он обвел рукой присутствующих, — вы видите недовольных? Я, например, давно не видел столь искреннего радушия.
— Тогда, дорогой Николай Петрович, — голос ее прерывался, — будьте нам самым близким и родным человеком и все равно знайте, что мы у вас в неоплатном долгу, — она, всхлипывая, обняла Михайлова, — Вика, Вика, ну иди же сюда…
И так замерли они на минуту, обнявшись втроем, и слезы катились по Викиным и маминым щекам.
Когда все снова уселись за стол, Николай Петрович встал и произнес:
— Я хочу поднять этот бокал за то, что бы не было слез в этом доме, за то, что бы счастье больше никогда не покидало его. За Вику, за здоровье!
Все радостно зашумели, звеня бокалами, закусывая, вели обычный застольный разговор о врачах, методах лечения и, конечно же, в таких случаях всегда находился человек, вспоминавший, что тогда-то, там-то один доктор тоже вылечил неизлечимого больного.
— Скажите, Николай Петрович, как вам удалось вылечить Вику? Ее осматривали профессора и все безрезультатно, — спрашивала одна дородная блондинка.
Михайлов ждал этого вопроса.
— Вы знаете, простите, я забыл, как вас…
— Светлана Ивановна, я Викина тетя, — подсказала она.
— Вы знаете, Светлана Ивановна, есть такое понятие — врачебная тайна, поэтому я охотно демонстрирую результат своего профессионального труда, но не его методику, — с улыбкой произнес он.
— Ишь ты, чего захотела, — поддержала Михайлова Алла Борисовна, — может, тоже в доктора пойдешь? — все засмеялись.
— Скажите, а вы только вот такие болезни лечите? — спросила женщина лет 30-ти.
«Это уже лучше, — подумал Михайлов, — наверняка она не просто так спрашивает, а это уже клиентура, а клиентура — это имя».
— Вы просто так спросили или свой интерес имеется? — в свою очередь переспросил Михайлов.
— Сын у меня, девять лет, постоянно лежит в гематологии. Врачи говорят лейкоз, необходима операция — пересадка костного мозга, лучше в Германии, а где ж такие деньги взять?
