24 Июля 2000 года Heil Stauffenberg!
Как сообщила радиостанция "Deutsche Welle", в Берлине на прошлой неделе состоялась торжественная церемония по случаю 56-й годовщины со дня покушения на Адольфа Гитлера. Поразительно, как сильно иногда с течением времени переосмысливаются исторические события. Еще немного, и немецким школьникам будут рассказывать на уроках истории о героической борьбе народов Германии с немецко-фашистскими захватчиками. И кульминационным моментом этой борьбы станет взрыв портфеля с бомбой, заботливо положенного графом Штауффенбергом к ногам фюрера на оперативном совещании 20 июля 1944 года. Граф заблуждался: ход истории невозможно переломить такими простыми средствами, как адская машина, даже самого лучшего британского производства. Как сказал Наполеон в 1812 году: "Я чувствую, что меня влечет к какой-то цели, которой я не знаю. Когда я ее достигну, достаточно будет атома, чтобы меня низвергнуть, но до тех пор все человеческие усилия против меня бессильны". Когда Штауффенберг оставил свою бомбу на полу неподалеку от Гитлера и вышел "позвонить", как он сказал, один из участников совещания, полковник Хайнц Брандт, машинально задвинул мешавший ему портфель под массивный стол с картами. В это время генерал Хейзингер делал доклад о положении дел на Восточном фронте. "Русские наступают крупными силами в западном направлении", говорил он. "Если мы немедленно не перебросим туда группу армий, произойдет непоправимое...". В этот момент раздался страшный взрыв. Стол, под которым лежал портфель с бомбой, разлетелся на куски, потолок рухнул, и густые клубы дыма заволокли помещение. Двадцать четыре человека были убиты на месте, еще несколько умерли позднее от ранений. Но сам Гитлер остался жив; он отделался легкими повреждениями и вскоре уже лично руководил подавлением мятежа.
Однако то, что не получилось в свое время у графа Штауффенберга, с легкостью удается сделать теперь современным немецким политикам. Хоть и невозможно по своей воле направить ход истории в другое русло, но нет ничего легче, чем переписать ее наново, когда историческая драма уже сыграна. Лгать при этом вовсе не обязательно: достаточно лишь слегка сместить акценты, подчеркнув одни события и затушевав другие. Впрочем, немцев можно понять. Конечно, их вина огромна и непростительна, но сколько же можно жить целому народу с постоянным сознанием своей исторической вины? Всемирная история это бесконечная череда войн, вторжений и завоеваний; вся она замешана на крови и насилии. В конце концов, от России в уходящем столетии тоже немало народов "сильно потерпели", но все же мировое сообщество совсем не третирует сейчас русских так, как немцев (несмотря на то, что Советский Союз рухнул относительно недавно, а в Германии со времен Третьего Рейха сменилось уже два поколения). Похоже, что США, олицетворяющие ныне это самое "мировое сообщество", по-прежнему придерживаются своей старой доброй доктрины: "to keep Russians out" и "to keep Germans down".
С чем же связано столь ревностное желание Америки поставить немцев на место? Вашингтонская политика - это удивительный сплав усилий самых различных групп влияния. Иногда складывается впечатление, что никакой самостоятельной американской линии в мировой политике и вовсе нет, а все решения в США принимаются под давлением тех или иных национальных лобби, выражающих волю своих стран и народов. Шестимиллионная еврейская община здесь играет далеко не последнюю роль. В чудесном старом рассказе Исаака Бабеля небезызвестный Беня Крик заявляет: "Разве со стороны Бога не ошибкой было поселить евреев в России, чтобы они мучились, как в аду. И чем было бы плохо, если бы евреи жили в Швейцарии, где их окружали бы первоклассные озера, гористый воздух и сплошные французы? Ошибаются все, даже Бог".
Еврейский Бог исправил свою ошибку - он поселил свой народ даже не в Швейцарии, а в Америке, этой стране обетованной, с ее молочными реками и кошерными берегами. Как же теперь этому народу не взять реванш, хотя бы психологический, за долгую цепь исторических унижений?