Сам Моран, к своему удивлению, большого страха не испытывал. И не оттого, что прятался за щитами королевских гвардейцев. Они вряд ли защитили бы их, ведь ужасное сражение происходило всего в нескольких сотнях ярдов. Он вдруг со всей ясностью понял, что спокоен совсем по другой причине. Просто он уже знал, что скоро умрет.
Уже миновал полдень, когда Сигурд вдруг заметил какое-то движение справа от себя.
Пока две армии сближались, он отчаянно искал взглядом Харольда. Хотя тот и был норманном, Сигурд рассчитывал увидеть его скорее на стороне клана Бриана или среди манстерцев. Норвежец также мог оказаться в числе личной охраны старого короля. Но, как ни высматривал Сигурд своего обидчика, он так его и не увидел, и от разных людей, которых расспрашивал о норвежце, тоже ничего не узнал.
Он уже убил пятерых и ранил не меньше дюжины. В тот день он выбрал для сражения меч. В ближнем бою было удобнее колоть, чем замахиваться топором. Хотя в Дифлине ковали отличные лезвия, оружие викингов превосходило все сделанное на кельтском острове, и обоюдоострый клинок из превосходной стали, который Сигурд купил в Дании, был просто великолепен. Сигурд знал, что битва будет нелегкой, но все-таки не ожидал, что она будет настолько тяжелой, он даже вынужден был отступить назад, чтобы немного передохнуть.
Вскоре с востока налетел резкий, пронизывающий ветер. В пылу сражения Сигурд почти не замечал его, но теперь, в минуты передышки, сразу почувствовал его силу. Ветер был сырым, как брызги морской пены, и это немного удивило его. Еще он был какой-то липкий. И на губах Сигурд чувствовал его солоноватый привкус. Он несколько раз моргнул, чтобы очистить глаза, потом нахмурил брови и выругался.
Это не был ветер с моря. Каждый раз, когда воины впереди него сталкивались в смертельной схватке, каждый раз, когда он слышал, как поверженное тело падает на землю, в воздух летели брызги пота и крови, и эту смесь, словно накипь морскую, ветер швырял ему в лицо.
На Бродара наседали Волк-Забияка с его норманнами. Казалось, Бродар немного отступает назад, чтобы перестроиться. С ним было всего около дюжины воинов. Сигурду с его места было все хорошо видно. Бродар решил передохнуть.
Или нет? Его маленький отряд, которого не видели те, кто сражался впереди, начал продвигаться к небольшой рощице возле деревни.
Сигурд не был трусом, но он находился здесь по одной-единственной причине. Его совсем не волновало, кто победит – Манстер или Ленстер. Он прибыл сюда не умирать, а сражаться и получить за это деньги, а платил Бродар хорошо. Если этот вояка с изуродованным шрамами лицом решил укрыться в лесу, Сигурд поступит так же. И он направился в ту сторону.
Харольд не отрываясь следил за сражением. К середине дня он уже мог сказать, чем все закончится.
Взяв с собой оружие, он выехал еще на рассвете и остановился в таком месте, откуда были хорошо видны и лагерь короля Тары, и Клонтарф. У него был четкий план. Если армия О’Нейла, в которой находились его сыновья, присоединилась бы к сражению, он бы отправился туда. А если бы увидел, что армия Бриана разбита и Морану грозит опасность, то, вопреки своему обещанию, поспешил бы туда и попытался бы спасти своего друга.
Все утро он наблюдал. Король Тары не двигался с места. Его мудрый друг, как всегда, все предвидел, подумал Харольд. Хотя пока ни одна из армий не сдавала позиций, уже становилось ясно, что Бриан побеждает. Харольд даже заметил, как один из военачальников-викингов улизнул с поля боя. Ряды ленстерцев редели, и хотя обе стороны уже явно начинали сдавать, у Бриана еще оставался резерв свежих сил в третьей линии. Харольд понаблюдал еще какое-то время. И еще больше убедился, что ленстерцы сражение проиграют.
Можно было возвращаться домой. Харольд развернул коня. Ему и в голову не приходило, что с другой стороны долины Килинн точно так же наблюдала за ходом битвы и ждала, куда повернут события.
– Они отступают! – пробормотал Моран.
– Еще ничего не кончено. – Голос короля Бриана был спокоен.
Он поднялся со скамьи и теперь стоял рядом с Мораном, всматриваясь в поле битвы.
