Вскоре они подъехали к развилке, откуда начиналась еще одна дорога – на юго-восток.
– В эту сторону дорога похуже, зато это более прямой путь до Дифлина, – сказал Моран. – Как поедем?
– Короткой дорогой, – без раздумий ответил Харольд.
Так они и сделали, свернув в сторону Бойна.
Почему он выбрал эту дорогу? Какое-то чутье, он даже сам не знал отчего, подсказывало ему, что решение должен принять Харольд. Но, говоря другу о том, что этот путь более короткий, он уже знал, что Харольд выберет именно его. А почему он захотел ехать этой дорогой, Моран и сам не мог бы сказать. Может, оттого, что по ней много лет назад его вез отец, когда они только впервые ехали в Дифлин? В этом была причина или в чем-то другом, но Моран чувствовал странное и неодолимое желание еще раз проехать этим путем.
Уже близился вечер, когда они добрались до больших зеленых холмов над Бойном. Вокруг не было ни души. Хмурое небо покрылось свинцовыми облаками, а в серых водах реки плавали белые лебеди, похожие на мерцающие островки.
– Вот здесь, – с улыбкой сказал Моран, – жили Туата де Данаан. – Он показал на разрушенную вершину самого большого кургана. – Твои сородичи однажды пытались туда пробраться. Ты знал об этом?
Норвежец покачал головой.
– Мрачное место, – заметил он.
Спешившись, они обошли захоронения, рассматривая вырезанные на камнях знаки и осыпавшиеся куски кварца. Потом Харольд захотел немного пройтись вдоль холма, а Моран остался перед входом в самую крупную из гробниц, где стоял камень с тройной спиралью. Откуда-то донесся птичий крик, но больше тишину ничто не нарушало. Дневной свет неуловимо угасал.
Было ли это место мрачным? Возможно. Хотя Моран бы так не сказал. Он смотрел на реку и вспоминал своего отца. Наверное, он бы так и простоял еще довольно долго, если бы вдруг его внимание не привлекло какое-то движение на небольшом косогоре у реки.
Самое странное, что он ничуть не испугался и даже не удивился. Как и все жители острова, он знал, что духи способны принимать разные обличья. Древние боги могли появиться в образе птицы, рыбы, оленя или даже прекрасной женщины; под землей обитали гномы и другие волшебные существа, а перед кончиной какого-нибудь человека можно было услышать жуткие рыдания – так оплакивали обреченного на смерть феи-банши. Но то, что заметил Моран на склоне, было совсем иным, хотя он точно знал, что это именно дух. Оно вообще не имело никакой формы, не было даже клочком тумана. И все же Моран чувствовал, как оно движется к нему с каким-то явным намерением.
Невидимая тень проскользнула совсем рядом с Мораном, потом, окутав его странным холодом, удалилась к могильному кургану, миновала камень со спиралями и исчезла внутри.
Когда все закончилось, Моран по-прежнему стоял неподвижно, устремив взгляд на реку, и хотя он не смог бы объяснить почему, но теперь он совершенно точно знал, что будет дальше. Страха он не испытывал. Он просто знал. И когда вскоре вернулся Харольд, Моран сказал ему:
– Ты не должен идти со мной. Возвращайся в Фингал.
– Но как же Бриан Бору?
– Ему нужен я. А за тебя я извинюсь.
– Ты же сам говорил, что в поместье оставаться опасно.
– Говорил. Но у меня предчувствие.
На следующее утро они поскакали на юг вместе, но, когда добрались до северного края Долины Птичьих Стай, Моран остановил коня:
– Здесь мы расстанемся, Харольд, но сначала я хочу, чтобы ты мне кое-что пообещал. Оставайся в поместье. После того как тебя призвал Бриан, к королю О’Нейлу ты вернуться не сможешь, но, думаю, твои сыновья будут с ним в безопасности. Ты должен пообещать мне не участвовать в этом сражении. Обещаешь?
– Я не хочу бросать тебя одного, – сказал Харольд. – Но ты сделал для меня так много, что и отказывать тебе мне тоже не хочется. Ты уверен, что так надо?
– Это единственное, о чем я прошу, – ответил Моран.
Так они и расстались. Харольд отправился в свое поместье, а Моран повернул на запад, искать короля Бриана, которого он только что лишил общества великодушного человека.
– Монах должен сам привезти книгу. Так пожелал король Бриан, – сказал гонец. – Она готова?
