Дядя Осгара с радостью провел их в дом и без устали восхвалял своего племянника, после того как Моран деликатно сообщил ему, что лишь благодаря Осгару он смог добраться сюда. А еще настоятель любезно поделился с ними теми новостями, что ему удалось узнать. Хотя он был уже довольно слаб и начинал заметно сдавать, но события последних дней как будто вдохнули в него новые силы.
По его словам, Бриан действительно разбил лагерь у крепостных стен.
– Он тут собирается провести все рождественские дни, – сказал настоятель.
Битва при Гленмаме стала настоящим бедствием для Ленстера. Смерть собрала там богатый урожай, и поток раненых все еще продолжал поступать в город. Король Дифлина сбежал на север, в Ульстер, но за ним сразу отправили погоню. Кровавые расправы с дифлинцами Бриан учинять не стал, зато взял с них огромную дань.
– Он их просто обобрал! – воскликнул старый монах с мрачным удовлетворением человека, ставшего свидетелем хорошей потасовки. – Бог свидетель, он их раздел до нитки. Потребовал по возу серебра с каждого дома!
Конечно, настоятель преувеличивал, и все же Моран еще раз порадовался, что спрятал собственные ценности. Король Манстера тоже не терял времени даром, устанавливая свою политическую власть в провинции.
– Он уже держит у себя короля Ленстера, захватил заложников от каждого вождя, от каждой церкви и каждого монастыря в придачу. Даже моих двух сыновей взял! – добавил старик не без гордости.
Ничего необычного в том, что короли брали в залог людей из больших монастырей, не было. Ведь даже если эти монастыри и не принадлежали какому-нибудь могущественному местному роду, который следовало держать в узде, они были достаточно богатыми, чтобы нанимать солдат, а то и вовсе имели собственную вооруженную гвардию. Однако то, что сам король призвал сыновей старого настоятеля, придавало их маленькому монастырю весомость, которой их предок Фергус наверняка бы гордился.
Старик спросил Морана, собирается ли он отправиться в город, и, получив утвердительный ответ, заметил:
– Остмены сейчас главные враги. Но ты ведь не остмен, ты известный в Дифлине человек… даже если одет в монашескую рясу! – сухо добавил он. – Не знаю, как на это посмотрят манстерцы. Я бы на твоем месте держался от них подальше.
Моран поблагодарил настоятеля за совет, но последовать ему, к сожалению, не мог.
– Я буду осторожен, – пообещал он и, оставив повозку в монастыре, отправился в город.
Со дня его отъезда улицы Дифлина почти не изменились. Моран ожидал увидеть поваленные изгороди, может быть, даже сгоревшие соломенные крыши, но, видимо, жители города проявили мудрость и решили принять свою судьбу без сопротивления. Повсюду лениво бродили группы вооруженных людей. Фиш-Шэмблс была заставлена телегами с провизией, в маленьких дворах теснились свиньи и коровы. Все говорило о том, что захватчики хорошо подготовились к рождественским пиршествам. Многие дома были, судя по всему, захвачены манстерцами, и Моран с тревогой думал, что же случилось с его собственным домом, ведь он просил жену Харольда переехать к ним вместе со всей семьей на время его отсутствия. Поэтому он, конечно же, первым делом направился туда.
У ворот он увидел двух вооруженных солдат. Они стояли, прислонившись к изгороди, один был явно пьян. Моран повернулся ко второму и спросил, дома ли женщина.
– Эта та, что из остменов, с детьми?
Моран кивнул. Солдат пожал плечами:
– Их увели. К причалу, я думаю.
– И что с ними собираются сделать? – небрежным тоном спросил Моран.
– Продадут. В рабство. – Солдат ухмыльнулся. – Женщин и детей. Вот ведь как все поменялось: продают не нас, а остменов. И каждый, кто сражался за короля Бриана, получит свою долю. На этот раз вернемся домой богачами.
Моран заставил себя улыбнуться, но в душе проклинал себя. Неужели он сам навлек беду на семью своего друга, когда убедил их перебраться из поместья в Дифлин?
Он хотел тут же побежать к деревянному причалу и попытаться найти их, но быстро сообразил, что это не слишком умно, ведь он совершенно не представляет, как им помочь. Сначала нужно побольше разузнать. Поэтому он отправился в дом отца Килинн и рассказал ему, где его дочь.