Как известно, город несколько дней бомбила гитлеровская авиация, после чего Голландия капитулировала. Там один из самых моих любимых памятников — жертвам бомбардировки работы Цадкина. И потом, это родина Эразма, первого, по-моему, наиболее ответственного антисемита в европейской истории. В общем, я исполнился всяких чувств, гуляя там, и написал эти стишки. Я показал их своему голландскому приятелю, который понимает по-русски, и он засмеялся: оказывается, помимо трагедии, там был и другой момент. Голландцы говорили, что Роттердама не жалко, потому что это был самый уродливый город страны, и даже хорошо, что его разбомбили.
Сейчас-то там опять уродство — коробки-коробки-коробки. И заметьте, эту мою мысль о том, что у Корбюзье есть общее с Люфтваффе, выраженную в 73-м году, почти через двадцать лет стал высказывать принц Чарльз, критикуя современных архитекторов. Он так и выразился: это хуже Люфтваффе. Они были замечательные люди — Корбюзье, Гропиус и другие, но наваляли много. Особенно все это заметно, когда приезжаешь в Роттердам из Амстердама или Лейдена» (ПМ).
Лагуна («Три старухи с вязаньем в глубоких креслах…»)
Комментарий Бродского: «Первое итальянское стихотворение. Я в Венецию приехал из Мичигана на зимние каникулы и там же стал писать "Лагуну". Отметиться желание было. Но написал только наполовину, поскольку был в Венеции всего семь или восемь дней — жил в пансионе "Аккадемиа". Дописывал в АннАрборе» (ПМ, 170).
Три старухи с вязаньем в глубоких креслах — старухи из холла пансиона соотносятся с тремя греческими богинями судьбы — Мойрами (в римской мифологии — Парками), прядущими и обрезающими нить жизни. Это Лахесис («дающая жребий»), Клото («прядущая») и Атропос («неотвратимая»),
предок хордовый Твой, Спаситель… Рыба — не только эволюционный «предок» человека, но и древнейший христианский символ, ср. обычай ранних христиан толковать слово IX0YE («рыба») как аббревиатуру священной формулы «Иисус Христос, Сын Божий, Спаситель», написанной по-древнегречески.
Рождество без снега, шаров и ели… — возможная отсылка к стихотворению Пастернака «Рождественская звезда» из романа «Доктор Живаго»: «Все елки на свете, все сны детворы <…> Все яблоки, все золотые шары».
…сфинксов северных южный брат, знающий грамоте лев крылатый… — лев евангелиста Марка, символ Венеции. Ср.: «Потому что я этого зверя очень люблю. Во-первых, это Евангелие от Марка. Оно меня интересует больше других Евангелий. Во-вторых, приятно: хищный зверь — и с крылышками. Не то чтобы я его с самим собой отождествлял, но все-таки… В-третьих, это лев грамотный, книжку читает. В-четвертых, этот лев, если уж на то пошло, просто замечательный вариант Пегаса, с моей точки зрения. В-пятых, этот зверь, ежели без крылышек, есть знак зодиака, знак одной чрезвычайно милой моему сердцу особы <…> этот лев венецианский — явно другой вариант ленинградских сфинксов. Вот почему на обложке «Конца прекрасной эпохи» — ленинградский сфинкс, и на обложке «Части речи» — венецианский лев. Только ленинградский сфинкс куда более загадочный. Лев Венеции не такой уж загадочный, он просто говорит: «Рах tibi, Магсе!» (Беседы с Волковым, 203).
вкус поцелуев эбре и гоек — эбре (от искаж. итал. ebreo) — еврейки; гойки (идишизм) — не еврейки.
как черт Солохе — ср. комментарий М. Крепса: «К данной описательной конструкции жеста имеется и пояснительный ключевой контекст «как черт Солохе». Черт и Солоха — гоголевские герои из повести «Ночь перед Рождеством», находившиеся в интимных отношениях, отсюда ясно, что черт мог показать своей возлюбленной, хотя у Гоголя такой сцены и нет» {Крепс М. О поэзии Иосифа Бродского. Анн Арбор: Ардис, 1984. С. 67).
…как площадях, как «прощай» широких, / в улицах узких, как звук «люблю» — повторяющееся регулярно в поэзии Бродского сравнение объектов окружающей действительности с буквами и звуками в данном случае может быть типологически соотнесено со строчками Давида Бурлюка:
Звуки на а широки и просторны,
Звуки на и высоки и проворны,
Звуки на у, как пустая труба,
Звуки на о, как округлость горба,
