Как же после этого христиане боятся пригласить священника к больному, чтобы, как они думают, не испугать больного мыслью скорой смерти, и допускают его таким образом таять в своей болезни и оставаться без утешения христианского, без источника бессмертия, Святого Тела и Крови Христовой! О маловерные! Не бояться надо Святых Тайн, а желать всей душой Причастия их в самом начале болезни всякому больному и прежде всякого лекарства принимать это Божие врачевство! И самим так надо поступать, и другим советовать так же делать. Тогда болезни наши самые жестокие проходили бы очень скоро и не стали бы томить нас в постели, не стали бы нам надоедать многоразличными лекарствами, деньги на врачей и лекарство остались бы дома и могли бы быть употребляемы в пользу бедных людей и на наши необходимые нужды.
Не отвергаю я врачей и естественных средств врачевания: нужны врачи — Господь даровал их, и врачебные пособия Господь указал. Но они должны быть употребляемы после Животворящего рудного Врачевания. Предварительно же тогда только должны употреблять лекарство, когда болезнь приключится вдруг и не терпит отлагательства во врачебной помощи».
Среди многих поучений отца Иоанна в его книге «Моя жизнь во Христе» о таинстве Причастия есть поучения, в которых он говорит, что Тело и Кровь Христовы — Причастие столь всесильны, что могут простить, исцелить и спасти даже того, кто причащается без должной подготовки. Причащаться надо чаще.
Исповедь и Причастие — эти два таинства суть очищение, омовение души и духа от скверны грехов. Поэтому откладывание этого омовения несомненно от лукавого, старающегося отвратить человека под разными благовидными и неблаговидными предлогами от очищения от грехов и соединения через Причастие со Христом. Мудрствования тех людей (в особенности предреволюционной, обезверившейся интеллигенции), которые говорят, что часто причащаться не годится, так нельзя надлежащим образом приготовиться и привыкнешь к таинству, перестанешь его ощущать... эти мудрствования подобны тому, как если кто-нибудь говорил: «Я не могу мыться каждый день, я должен ходить в грязи, чтобы основательно подготовиться к мытью, мне будет не по себе, если я каждый день буду ходить чистым».
Отец Иоанн придавал огромное значение предсмертному покаянию и исповеди людей. Прозорливость отца Иоанна при излечении болящих простиралась до того, что он точно отвечал, будет ли человек жив. Можно привести и другие случаи, когда он предвидел совершенно нечаемую смерть.
Вот, например, рассказ генеральши М. В. Ма-соловой, которая окончила свои дни монахиней.
«В 1889 году к отцу Иоанну приехал А. Н. Юрьев, человек из высшего общества, бывший лицеист, и просил помолиться об исцелении его сына, семилетнего мальчика, больного костным туберкулезом. Но отец Иоанн, как бы не слыша его просьбы, стал расспрашивать его самого о его жизни, спросил, давно ли он причащался, и, узнав, что четыре месяца назад, сказал, что ему необходимо причаститься и исповедаться теперь же, завтра у обедни. Юрьев ответил, что приехал только на один день и что у него есть важные дела и он не может остаться до завтра. Но отец Иоанн стоял на своем и наконец уговорил его остаться, исповедаться и причаститься. Вернувшись домой, Юрьев скоропостижно скончался».
На встрече со священниками в г. Сарапуле, состоявшейся 21 июля 1904 года, отец Иоанн рассказал о том, как он узнал о своем чудесном даре:
«У вас, братия, мои сослужители, несомненно является вопрос в душе, как я имею дерзновение ездить по всей России, молиться за столь многих, кто просит моей молитвы. Быть может, кто-то назовет это дерзостью... Но я не решился бы, братия, на такое великое дело, если бы не был зван к тому свыше.
Дело было так. Кто-то в Кронштадте заболел. Просили моей молитвенной помощи. У меня уже и тогда была такая привычка: никому в просьбе не отказывать. Я стал молиться, предавая болящего в руки Божии, прося исполнения над болящим Его святой воли.
Но неожиданно приходит ко мне одна старушка (родом костромичка), которую я давно знал. Она была богобоязненная, верующая женщина, отдавшая жизнь на служение ближним. Приходит она ко мне и настойчиво требует, чтобы я молился о болящем не иначе, как о выздоровлении. Помню, я тогда почти испугался. «Как я могу, — думал я, — иметь такое дерзновение!» Однако эта старушка твердо верила в силу моей молитвы и стояла на своем.
