— А знаешь как Алексей умер.
— Не, — я только успел заикнуться, она уже перебила и захлёбываясь рыданьями продолжала.
— Представь себе, у него потомственного русского вдруг оказались гены южанина, он типа не совпал с эталоном! Выходец с Кавказа, — она нервно засмеялась, — я смотрела причину его казни. У меня на глазах его расстреляли, на глазах. — она билась в истерике, видно она меня сейчас дико ненавидела. — Его тащили твои проклятые роботы, у меня на глазах, а потом расстреляли. Всё из-за тебя скотина, да если бы тебя не было он был бы жив, все были бы живы, ты всех убил, ты.
Она стояла и тыкала меня в это, с жуткой ненавистью и уверенностью в своей правоте. Я даже начинал чувствовать себя не в своей тарелке. Родители Иры действительно были хорошими людьми, и совсем ни в чём не были виноваты, если подумать, не было бы меня и они, и Алексей, все были бы живы. Даже если бы просто не было этих чисток, ну мог же я как то перебиться, завоёвывать Россию помедленней, например, не просто так убивать, а постараться объяснить, что мы не инопланетяне и бояться нас не стоит, а мятежники в Москве. Но нет я исходил только лишь из результата, бунты в тылу не нужны, иноземцы тоже, значит всех расстрелять, действительно чудовищно.
— Лучше бы тебя просто не было. Ты думал я тебе нравлюсь и должна быть твоей? А хрен тебе, никогда я твоей не буду, никогда, я тебя ненавижу, лучше сдохнуть.
После последних слов она совсем расклеилась, села на диван и просто сидела и плакала, обхватив голову руками. Я сел рядом и ждал, когда же она успокоиться, вообще наверно ей давно следовало объявиться и просто сказать мне всё это в лицо, а не изображать из себя последнюю партизанку. Спустя пол часа я решил сбегать в одну из столовых за молочными коктейлями, кухни то в жилом блоке не было, а официанта в этом секторе наверняка не было. Ближайшая столовая находилась на 150 этаже, я добрался туда минут за пять, там отмечали новый год человек 10. Отмечали они его не очень весело, не было ни музыки, ни танцев, разве что столики столовой были заставлены всякой всячиной, да ещё шла довольно интенсивная дискуссия о Луне, и о том, как скоро мы двинемся дальше. Парень с девушкой, сидевшие рядом спорили о том, успеют ли они в своей жизни подышать воздухом иных миров. Это было немного лестно мне, потому что ещё год назад никто не стал бы говорить об этом, обсуждали бы проституток, последний дискач, но не науку и космос. Я захватил пару коктейлей, поднос с пиццей. Естественно блок контроля отказался выпускать меня с пищей из санитарной зоны. Все присутствовавшие в зале с не пониманием на меня уставились, выносить что либо из столовой было запрещено, по соображением порядка и гигиены, кто-то заметил:
— Эх чудак, ты что здесь совсем недавно, нельзя же за пределами столовых.
— Я вообще первый раз в жизни на гражданке.
Все тут же замолчали, перестав обсуждать мои попытки пройти мимо блока контроля, и уставились с интересом. Если первый раз в жизни, это могло значить две вещи. Первое, я только сегодня прошёл комиссию по эмиграции, но въезд в Россию был запрещён ещё четыре месяца назад. Второе, я сотрудник Космоса-2, значит я как минимум майор, а могу запросто оказаться и каким-нибудь полковником, возможно, что я всю жизнь провёл на военных объектах и скорее всего даже воевал, недаром у меня был протез вместо одной из ног. Но я наконец справился с системой, отдав приказ отныне всегда выпускать из столовой с посудой лицо номер один в государстве. Раньше то я всегда вызывал официанта, и никогда не задумывался над своими привилегиями на гражданке. Из столовой донёсся возглас удивления, законы должны были соблюдаться всеми, это одна из основ Российской империи, за этим следят беспристрастные машины и это не рушимо.
Когда я зашёл к Ирке в комнату, она лежала на диване, уткнувшись лицом в спинку, но не спала, похоже она о чём-то думала. Я поставил коктейль на столик перед ней, сам принялся запивая своим коктейлем уминать пиццу, мне хотелось создать такую обстановку словно ничего не случалось. Съев две трети пиццы, убедился, что Ирке всё ещё плевать на меня и коктейль.
