– Или они нам, – пожал плечами я.
– Не скажи, большая разница. Одно дело, когда Николаев, например, раскатают по бревнышку в результате наших действий, а совсем другое – в процессе вероломного нападения.
– Да, – въехал я, – тогда нужно заранее какой-нибудь корабль привести в порт Бар, передав в оперативное подчинение Черногории – ну типа по обмену – мы им крейсер «Варяг», они нам крейсер «Вобля»…
– Это ту фанерину с одноцилиндровым движком? – усмехнулся Гоша. – она же и до Босфора не доплывет!
– Да какая разница, пусть только из порта выйдет и топится, а тут у нас еще две точно такие же есть.
– Но ведь «Варяг» идет с Дальнего Востока, ему ремонт нужен…
– Вот поднимем со дна после войны, заодно и отремонтируем. Хоть несколько раз он в сторону противника выстрелить сможет, и ладно.
– Просто так посылать на смерть нормальный корабль с командой? – с сомнением спросил Гоша.
– Окстись, на какую еще смерть? Высунется из бухты, бабахнет со всех стволов и бегом обратно – топиться. Ну а ракообразные под шумок кого-нибудь торпедами приласкают.
– А потом? Им же через Босфор будет уже не пройти!
– Одуванчик передал мне свои контакты на Корфу. Организуем там временную базу, место хорошее.
– Пора, значит, отправлять в Черногорию аэродромные команды…
– И Богаевского. Правда, там горы, на лошадях не везде проедешь, но у его казаков есть опыт партизанской войны. И полк калединских ветеранов, для организации непроходимой обороны на подходах к столице.
– Постойте, – вмешалась Маша, – тут ведь еще один нюанс есть. Сейчас мы имеем союзный договор с Францией. Это, между прочим, условие выданных нам кредитов. Итак, на нас напали. Что должен делать союзник? Немедленно, в тот же день, объявить войну агрессору! И если не объявит, то мы с возмущением заявляем, что они этот свой договор похерили, а мы, значит, теперь сидим и недоумеваем – возвращать деньги-то, ну и проценты платить мы должны союзнику. И где он?
– Хорошо, – кивнул Гоша, – а если они войну объявят, но воевать не будут?
– Мы у них потребуем аэродромы для размещения нашей авиации, которая с них будет бомбить Лондон – причем быстро, в течение двух дней. Не предоставят – смотрим выше…
– Ну, – подытожил я, – хрен его знает, может, и выкрутимся. Во всяком случае, с сегодняшнего дня начинаем пытаться.
И откуда в людях столько стадного инстинкта? – сокрушенно думал я, читая доклад Танечкиной службы. Он был про то, что наблюдается заметный рост популярности курортов Черногории.
Многие из калединских ветеранов и наиболее отличившиеся в боях казаки получили оплачиваемый отпуск – дело вообще-то в Российской империи новое, но вполне оправданное – чай, служат-то по четыре года. Еще одним новшеством были бесплатные путевки к местам отдыха, о чем (по моему недосмотру) уже вышла пара восторженно-недоуменных статеек. И вот на тебе – начали появляться желающие отдохнуть в этом, судя по наплыву публики, перспективном месте. Татьяна поначалу думала, что это засланцы наших «друзей», но проверка показала – обычные идиоты, возжелавшие экзотики. Даже если не знать, что там скоро начнется, то можно же было сообразить, что в конце февраля лучше отдыхать где-нибудь в более теплых краях! Очередная сводка погоды гласила, что дождь там кончился. Начался снег…
Среди отдыхающих были и довольно колоритные фигуры. Полковник Токигава проконсультировался сначала в японском посольстве, потом со мной, и в ИВВФ появился новый капитан, чукча по национальности, которого звали Агабек Худайбердыев. Сейчас он тренировался говорить с акцентом своей родины, то есть добавляя в конце каждого предложения слово «однако» – полковнику очень хотелось испытать «Ишака» в настоящих боях.
Англичане (тоже, видать, к курортному сезону) лихорадочно достраивали «Дредноут». Никаких изменений в проект не вносилось – он так и вышел в свет практически без ПВО и с каким-то суррогатом вместо противоторпедного пояса. Но все равно кораблик был серьезный, и меня мучил вопрос: неужели такого мастодонта в спешке готовят против Черногории? Скорее, уж можно было предположить, что против нас…
