Лилиана периферийным зрением увидела, как парочка других наёмников подъехала поближе и, прекратив свой диалог, начала внимать истории.
Голос рассказчика резко изменился на таинственный, обволакивающий своей плавностью. Девушка понимала — не так говорят о подлинном факте, но пытаются нагнать жути, вовлечь в собственную выдумку больше эмоциональностью, чем подлинностью событий. Понимала, но попалась на удочку, которую и сама не редкость забрасывала для однокурсников, выдумывая разные несуразицы. Воображение уже рисовало и темный лиственный свод, и растерянных возмутителей векового спокойствия, приминающими ступнями траву, которую еще никогда не касалась нога человека.
— В нерешительности простояв с полчаса, всё-таки ступили под сень дубовых крон. Увереннее и стремительнее шли по опавшим листьям, от деревьев отражались их призывы к мальчику. Нигде не было и следов потерянного ребёнка, а искатели, сами того не понимая, заплутали в лесу и в пору уже их спасать. Первым почуял беду самый опытный из них — охотник, чей отец и дед с прадедом добывали дичь, искали звериные тропы с той лишь разницей, что происходило это в обычных лесах. И даже он не смог определить, где север, где юг, ни по Асору, ни по растительности — стволы деревьев были абсолютно одинаковы, с какой стороны ни посмотри. Подняв голову, охотник с ужасом понял, что нельзя разглядеть, где садится Асор, но не вечер настал так быстро. Весь небосвод закрывали ветви гигантского дерева, больше похожего на гору, каким-то чудом парящую в сотне метров над ними. Сквозь его листву не просвечивалось и краешка привычной синевы. Как такого не было заметно с деревни?! Как такое вообще возможно?! Несомненно, корни этого исполина впивались в землю на десятки миль. Каким же огромным должно быть его основание?! Возможно, некоторые города меньше в обхвате! И тут их обуяла паника. Им хотелось как можно скорее покинуть Васернас, позабыть увиденное, поскольку это выглядело так невероятно, что они отказывались поверить в происходящее. Видели собственными глазами и боялись правды, боялись познать неизведанное, боялись там остаться хоть на минуту дольше. Бежали… Позабыв о том, зачем туда пожаловали, бежали со всех ног. И слава богам, не растеряли друг друга в бесконечной и бессмысленной погоне за волей, за открытым пространством без вековых дубов, которые словно с укором и угрозой взирали на пробегающих непрошенных гостей. Жалких людишек так бесцеремонно нарушивших покой леса. В конце концов, они потеряли последние остатки сил и рухнули в сухую листву. Тяжело дыша, смотрели испуганно вверх.
Вот тогда наступил вечер. У них не хватило смелости развести костёр, это означало привлечь внимание, а они даже собственной тени боялись не то что местной фауны. Полезли на дерево и, привязав себя, чтобы не свалиться с высоты, попытались уснуть. Именно попытались. Сон прогоняло бешено стучащие сердца и мурашки, пробегающие по коже каждый раз, когда внизу раздавалось шуршание или далёкое эхо приносило возгласы ночных хищников. Прижавшись, они лежали неподвижно, но иногда каждый из них ощущал вздрагивание соседа и вздрагивал сам. Им казалось, любой шум с их стороны привлечёт невидимых врагов. Воображение обрисовывало неизвестность в леденящие душу формы.
Так они просидели до самого утра. Верхушки уже должны были озариться Асором, однако их накрывала тень от ствола дерева… колонны… лесной горы. И тогда…
Ирмис сделал паузу. Толи переводя дух, толи вспоминая.
— И что тогда? — Тихо спросил слушатель, скачущий в кильватере.
— И тогда они услышали совсем рядом с собой переливающийся, как неспешный весенний ручей голос… «Вашеронеис хеш тоэс неис!» — Он ускорил свою речь. — Друзья бы подпрыгнули от неожиданности, но их спеленали откуда-то взявшиеся растения. Они поняли, двигаться им мешают не путы, а полное бесчувствие тела. Думали раньше, оно просто занемело. Нет! Их обездвижили эльфы своей магией, подойдя вплотную не потревожив и листочка, так щедро которыми там было всё устлано. Даже после того, как хозяева леса обнаружили себя, никто из троих обездвиженных товарищей не мог различить силуэта их пленителя. «Вашеронеис хеш тоэс неис!» — Повторил эльф. Сознание вторгшихся на чужие владения людей поглотила мутная пелена.
