Мгновенно пришла безумная мысль уехать из школы вместе с этим живым трофеем…
«А что, — подумал он, в то время как директор, поднявшись со своего места, объявил о начале встречи, — отвезу на дачу, останется до утра, если не будет дура».
Нужно было встать. И он поднялся, высокий, молодой, удачливый. Переждал, пока смолкнут вновь вспыхнувшие аплодисменты.
— Девочки и мальчики! — сказал он, улыбаясь морю детских голов. — Я привёз вам привет от человека, которого недавно видел в Кремле, — от Иосифа Виссарионовича Сталина!
Не только дети, но и все сидевшие за столом, конечно, жарко зааплодировали. Он уже знал — эти верные слова, как неразменный рубль, как волшебный ключ, разом открывают сердца.
— Давайте договоримся, — предложил он, как предлагал перед началом выступления в каждой школе. — Я сначала прочту вам несколько стихотворений. Если забуду, вы мне напомните, подскажете. Хорошо? Затем расскажу об одном хулигане, который живёт у меня в квартире.
С этой минуты они все были в его власти. Настороженно притихли. Ждали удовольствий.
Теперь можно было сесть, отхлебнуть чай и заговорщически произнести название первого стихотворения.
Зал вспыхнул радостью. Они знали его стихи, любили их. Когда он притворялся, что позабыл строку, дружно подсказывали. Даже пионервожатая Тонечка включилась в эту игру — сначала робко, а потом все азартнее подсказывала текст.
И он благодарно нашарил ладонью её пухленькую ладонь, дотронулся под столом ногой до её ноги.
Читал одно стихотворение за другим, одновременно стараясь завладеть под столом отклоняющейся ножкой Тонечки.
Теперь она уже не подсказывала текст, а испуганно пыталась отклониться.
Как бы в порыве поэтического вдохновения он вместе со стулом придвинулся к ней, решительным движением зажал её ножку своими длинными ногами в клещи.
— А теперь, как обещал, я расскажу вам про хулигана, который живёт у меня дома! — объявил он залу.
И в этот момент заметил взгляд сидевшего в первом ряду пионерыша. Полуоткрыв от изумления рот, тот смотрел прямо под стол. Красный кумач скатерти с этой стороны был короток…
Рядом с мальцом восседала какая-то тощая старушка. Скорее всего школьная уборщица. И она тоже смотрела прямо под стол.
Тонечка тоже заметила эти взгляды, снова попыталась освободить ножку из плена. Но поэт-орденоносец, не прерывая рассказа о хулигане-коте, который действительно жил у него в квартире, ещё крепче стиснул клещи.
«Пошли к чёрту! Имею право!» — подумал он и продолжил плести всякие небылицы про своего самого обыкновенного кота Мурзика. Дурачки в зале простодушно внимали.
— Глянь, как он её фалует! — довольно внятно вдруг произнесла старая ведьма. — Порченый. И дети его будут порченые.
Пионерыш с удивлением перевёл взгляд на неё. Затем опять уставился под стол.
Поэт-орденоносец расцепил клещи и выпустил на волю Тонечку.
…С тех пор у него была длинная череда любовниц и жён. О многих он позабыл. Но взгляд пионерыша почему-то помнил до конца жизни.
Пионерыш тоже запомнил этот подстольный кукольный театр ног.
Со стороны двора периодически доносился невнятный вопль. Кто-то вопил и вопил.
В конце концов я распахнул балконную дверь и с высоты третьего этажа увидел нервно расхаживающего внизу парня в распахнутом кожаном пальто.
В тот момент, когда я вышел на балкон, он на ходу откинул длинную полу пальто, что-то доставал из кармана брюк. Блеснувшее в лучах утреннего солнца. Это, как я понял, были старинные часы-луковица.
Неловко поддёв крышку часов, он глянул на циферблат, задрал голову, заорал на весь двор:
— Джемал! Джемал!
И тут наши взоры встретились.
— Эй, слушай! Не знаешь, где живёт Джемал? Где-то здесь квартиру снимает!
— Не знаю никакого Джемала.
— Как не знаешь? Такой солидный человек. Чеченец.
— Не знаю.
Он полез в карман прятать часы. А у меня в этот момент почему-то возникло ощущение, что сейчас я получу пулю в лоб. Оно было настолько сильным, что я, помедлив секунду-другую, ретировался. Закрыл за собой балконную дверь.
— Джемал! — периодически раздавалось снизу. — Джемал! Уличив себя в трусости, я уязвлённо думал о том, что этот парень ничего плохого мне не сделал, не сказал. Разве что обратился на «ты». Но эти антикварные часы, почти наверняка у кого-нибудь изъятые, это чёрное кожаное пальто, в кармане которого вполне мог таиться пистолет… Неизвестно почему, я был почти уверен в этом.
