Однако, стоило покинуть это достопочтенное заведение, как на хвост мне село трое хмурых парней. На глаза те не показывались, держа приличную дистанцию, но интуиту и не нужно их видеть, чтобы чувствовать недобрый интерес.
Резко ускоряюсь и забегаю за угол очередного склада. Сфера. В дополнение к ней, задействую способность "Ронина" к мимикрии. А вот от иллюзорного образа уже можно избавляться. Ждем.
Троица пронеслась мимо, лишь на мгновение мазнув по тому месту, где я скрывался, взглядом. Бегите-бегите, шалопаи. До китайской границы путь не близок.
Подождав, пока те окончательно скроются, я вышел из импровизированного убежища и отправился в противоположную сторону. Домой. А идти-то километров семь — общественный транспорт пустят часа через два-три — так что пешочком. Еще и крюк к тому месту, где оставлю костюм. Но, несмотря на это, я был доволен, хоть и устал. Все эти техники, работа с Точкой, поддержание иллюзии для такого количества народа... особенно последнее. Выматывает.
Однако если приходил я с дыркой в кармане, то возвращался с суммой, достаточной для приобретения автомобиля Б-класса. А то, что вызвал интерес у криминальных дельцов, так от этого не помру.
День, определенно, удался.
Девушка сердито покусывала кончик карандаша. Последнее время паутина, что она так долго накидывала, начала обрываться. Вернее, не так. Какие-то из паутинок, со временем, исчезали сами по себе. И это было нормально. Она всегда успевала заменить их другими. Сейчас же процесс шел слишком стремительно. Из просто случайности это превратилось в систему. Кто-то целенаправленно уничтожал плод ее усилий. Чтобы затем уничтожить и ее саму.
"Кто-то". — Усмехнулась девушка.
Ей прекрасно было известно, кто стоит за этим. И это ее ошибка, что она оказалась слишком глупа, чтобы не устранить угрозу, пока существовала возможность. Теперь же наступает расплата за беспечность.
Враг слишком умен. Он не станет делать ставку на один удар. Нет, тот будет откусывать от ее паутины кусочек за кусочком. Паутинка за паутинкой. И она ничего не может с этим поделать. Слишком масштабная сеть, чтобы успевать своевременно реагировать везде и всюду. А там, где она реагировать успевает... Уничтожение чужих пешек не давало никакого эффекта.
Защити одну нить, чтобы в этот же момент потерять такую же, но в другом месте. Несомненно, чем меньше остается в ее распоряжении паутинок, тем эффективнее она ими распоряжается. Однако это — стратегия поражения.
Следует атаковать, и собранная мощь позволяет это делать. Проблема лишь в том, чтобы найти объект атаки. Противник не спешит являть себя, действуя из тени. Он всегда стоит за спинами других.
На столе перед девушкой лежало несколько раскрытых ноутбуков, десятки папок и стопки исписанных листов. Доклады, аналитика, предложения — дельные и не очень, — но взгляд ее скользнул дальше. На угол стола. Там покоилась диковинного вида пирамида из неизвестного темного металла, от которой буквально веяло древностью.
За последние дни вещица уже не первый раз привлекала внимание. А виной зеленоватое равномерное свечение, что та начала распространять с неделю назад.
Свечение, которое хозяйка помещения стоически игнорировала — с не таких давних пор она начала с подозрением относиться к любому предмету, что несёт в себе хотя бы отпечаток сил Предтеч. А обозначенная пирамида являла собой самый настоящий образчик их технологий, за который очень многие пожертвовали бы даже правую руку.
Однако времена, когда Предтечи вызывали ее восхищение давно минули. И, схлынув, восхищение оставило лишь настороженность. Если и считать Предтеч Богами, то это, несомненно, будут павшие Боги. Собственная безграничная сила извратила их.
И как же дорого стоили эти знания!
Не только ей, но и людям, что она повела за собой. Но больше всего Эрику... ее самая главная ошибка. Тот, кто стал ее наставником в этом мире.
— Себастьян, сделай мне чай. — Голос не дрогнул ни на мгновение, но старый слуга, разумеется, понял, что это всего лишь завуалированная просьба оставить ее одну на какое-то время. Для таких мелких поручений имелся целый штат секретарей, так что гонять пожилого уже человека не было смысла.
