Девушки тоже не отставали от парней: татуировки на бритых головах и шеях, искусно порванные брючки, юбки, едва прикрывающие попки… Все это лавиной обрушилось на голову бедной Киры Арнольдовны. И только страстное желание услышать Самсона удержало ее от безоглядного бегства.
Появление на сцене Самсона и группы «Кайф» вызвало в зале всплеск криков и свиста. Самсон отыскал в первом ряду своих вокзальных приятелей, помахал им рукой, и концерт начался. В нем было все, что обычно бывает на подобных концертах: и рев динамиков, и дым, и всплески огня, и беснующиеся цветные прожекторы, и восторженный вой толпы, и летающие над головами куртки, брюки и юбки, и драки. Музыканты рвали струны гитар, танцевальные пары вихрем носились по сцене, и пел, освещенный лучами прожекторов, Самсон.
Он пел, наверное, замечательно. И слова песен, наверное, были пронзительными, проникающими в самые глухие закоулки души. Жалко только, что ни слов, ни его самого слышно не было.
– Мурку, – скандировали зрители. – Мурку-у-у!..
Самсон понял руку, и зал притих.
– Я лучше спою вам новую шуточную песенку. Для разнообразия, – заявил он. И запел:
– Одну чувиху встретил я.
Провел домой на всякий случай.
У той чувихи два бедра,
Одно бедро другого круче.
Иду к тебе,
Я по бульварам тихим и безлюдным.
Спешу к тебе,
Чтоб целовать пупочек твой!..
Зал взорвался овацией.
Ясновидец помрачнел.
– А мне нравится! – перекрывая шум, прокричал Колунов, заметив реакцию мага. – Кто хорошо веселится, тот хорошо работает!
– Мне тоже нравится! – отозвался Рыжаков и наклонился к уху Маэстро. – И нечего кривиться, именно это и нужно простому народу. И гонорар тут – не чета нашим!
– Дьявольский шабаш, – вынес свое суждение Живчиков. – Но современно!
Мария улыбалась, Милочка молчала, злилась, безрезультатно пытаясь вычислить среди охранников своего избранника. Но из-за шлемов, отражающих свет софитов, лиц не было видно. «Невежа! Специально для него надела свое лучшее платье с розами, а он хоть бы знак подал, что оценил! Все мужчины одинаковы – все сволочи!» А Бюргер… спал. Как ему удалось уснуть в таком грохоте, непонятно, но он безмятежно спал и даже похрапывал.
Пронизывающая зал грубая чувственность возрастала, возбуждение охватывало разгоряченные молодые тела. Несколько парней, обкурившись до одури, раскачивались на талях с обезьяньим визгом. Три-четыре пары, укрывшись за станками, занялись сексом. В одной из стонущих от сладострастия женщин Кира Арнольдовна узнала соседку Нюру.
– О боже мой, боже мой! – в ужасе стонала Кира. Перед ее глазами возникли пожирающие друг друга монстры с картин Босха, и она, зажмурившись, потащила Юрика к выходу. «Неужели так могут поступать женщины?! А где же стыд, природная скромность?!..»
Концерт закончился. Поток людей с шумом вытек из цеха и, распавшись на ручейки, растекся по лабиринтам улиц, постепенно стихая.
– Ну, встали! – Ассистент хлопнул себя по коленям и встал. – Я пошел.
– Лучше бы я поупражнялся в тире, – сказал проснувшийся Бюргер и тоже встал.
Двинулись к выходу. Пошел Колунов и жестикулирующий на ходу Живчиков, пошел, гулко шагая по опустевшему цеху, Бюргер, просеменила утратившая надежду на встречу с охранником Милочка. И только Маэстро и Мария остались сидеть на скамейке.
– Я все хотела вас спросить, но не решалась, – сказала Мария и замолчала, ожидая разрешения.
– Цыганка могла приворожить к нему женщину, принадлежащую другому. – Маэстро догадался, о чем хочет спросить Мария. – А этого делать не следует.
К ним со сцены спрыгнули Самсон и его телохранитель.
– Хорошо, что вы еще здесь. – Самсон устроился между Марией и ясновидцем. – Группа там отмечает премьеру, а я ускользнул. Устал до чертиков.
– Скажите, Самсон, вы счастливы? – спросил маг.
– Счастлив?
– У вас теперь есть все, что нужно человеку: слава, друзья, деньги. Вы должны быть счастливы. – Маэстро словно убеждал Самсона чувствовать себя счастливым.
– Обычные блага не делают человека счастливым, – грустно улыбнулся Самсон.
– Влюбились? – спросила Мария.
Самсон опустил голову. Маэстро смотрел на него с все возрастающей тревогой.
