Мэри искренне поблагодарила затянутых в черное подруг и убедила себя, что охвативший ее страх перед одиночеством навеян печальной обстановкой похорон.
Парадная дверь открылась, и Мэри повернулась, чтобы встретить новоприбывшего. И замерла, увидев гостя, вынырнувшего из ее путаного прошлого, которое она надеялась похоронить вместе с дедом.
— Кейн? — соскользнуло с ее губ имя лорда Брентвуда, с которым ее связывало больше, чем светское общение, а разъединяло решительное нежелание видеть его вновь.
— Мэри… — глубокий голос заставил ее сердце сжаться.
Прежде Мэри верила, что тайны могут оставаться тайнами до конца времен. Если ее тайна будет раскрыта, это предвещает потерю наследства и уважения. Жажда новой жизни захлебнется в буре, которую поднимет в ее душе этот человек.
Кейн Брентвуд подхватил осевшую Мэри, лишь только заметил, как ее ватные ноги подогнулись под обмякшим телом. Вокруг раздался гулкий шепот пересудов. Многие из присутствующих узнали в нем заокеанского аристократа. Он крепко держал заметно полегчавшее за происшедшие годы тело Мэри Дювалл. Приподняв ее голову и заглянув в бескровное лицо с бессильно смеженными веками, он глухо спросил:
— Мэри-Белл, что с тобой?
— Кейн… — приоткрыла она лазоревые глаза.
— Что, моя дорогая?
— Увы. Не твоя, — слабо прошептала она.
— Мы должны обсудить это, — сказал Кейн тихим голосом, когда ему показалось, что Мэри оправилась после внезапного обморока.
— Полагаю, твоя жена тоже будет участвовать в обсуждении, — угрюмо предположила Мэри.
— Мы разошлись. А твой муж?
— Нет никакого мужа.
Кейн торжествовал. Он приготовился к битве за право вновь назвать ее своей. Ему дорого обошелся развод, встретивший порицание родственников. Казалось, теперь их ничего не разделяет.
— Мэри, как ты? — участливо поинтересовалась одна из подруг.
— Эмма, все хорошо. Просто мне не спалось этой ночью. — Темные полукружья глаз подтверждали это. Она собралась уходить, но он задержал ее за хрупкое запястье. Мэри покосилась на сгустившуюся рядом толпу.
— Зачем ты здесь? — с тревогой в голосе спросила она Кейна.
— Забрать то, что мне причитается.
В «Уолл-стрит джорнэл» в некрологе о смерти Дэвида Дювалла он прочел ее имя в числе ближайших родственников и, ни минуты не раздумывая, отправился в Иствик. Больше года нанятый им сыщик пытался проследить ее путь от парижской квартиры к новому пристанищу, но безрезультатно.
— Если ты говоришь обо мне, то не стоило приезжать. — Горечь пригашала синеву ее глаз.
— Удели мне минуту, — настоятельно попросил ее лорд Брентвуд.
— Зачем?
— Я должен многое тебе сказать.
— Говорите, мистер Брентвуд.
— Наедине.
Их напряженный диалог привлекал к себе все больше и больше любопытствующих. Кейн — обычно эксцентричный и нетерпеливый — отсчитывал последние секунды перед тем, как совершить нечто невообразимое, если она не поддастся на уговоры.
— Сейчас не совсем подходящий момент, — резонно возразила Мэри и высвободила запястье.
— Не отталкивай меня, Мэри-Белл, — перекрыл шепот собравшихся британский диалект лорда Брентвуда. Мэри-Белл, красотка Мэри — по старой памяти он продолжал ее звать этим игривым прозвищем, таким неуместным здесь и сейчас, среди всех этих снобов, заполнявших старинные стены родового имения.
Она неодобрительно посмотрела на него холодным взглядом синих глаз. Он принял его как вызов и ответил в свойственной только ему манере. Подойдя вплотную и склонившись над Мэри в той же позе, в какой он удерживал ее от падения, Кейн поймал ее плотно сжатые губы своим голодным ртом и долгим глубоким поцелуем воскресил в памяти забытый вкус.
Рядом кто-то фыркнул. Мэри гневно оттолкнулась от Кейна. Цепко удерживая ее талию, он зловеще посмотрел на лысоватого мужчину, презрительно спросившего:
— А кто это такой?
— Ченнинг, позволь представить тебе Кейна Брентвуда, мы познакомились, когда я жила в Лондоне. Кейн, это моя родня: Ченнинг Морхэд и его сестра Лоретта.
Ченнинг не считал необходимым скрывать свое неприязненное отношение к Мэри, и Кейн не преминул заметить это. И, демонстративно покровительственно обняв ее, сдержанно произнес, пожав поочередно Ченнингу и Лоретте руку:
