Когда учитель, ответственный за молитву, увидел меня сидящим, он подумал, что мне просто лень встать или что я так проявляю свою непочтительность. Он внес мое имя в список тех, кого должен наказать директор школы. Это означало, что следующим утром мне предстояло пойти к директору, который высечет меня. Учитель ушел, так и не узнав об истинной причине моей неподвижности. Тем временем соученики начали надо мной смеяться. Когда они поняли, что я не могу отвечать на их насмешки, они решили инсценировать похороны. Ребята меня подняли, положили, как труп, себе на плечи и начали изображать похоронную процессию, направляющуюся к месту кремации. Я стал участником их игры, так как просто не мог возразить или сопротивляться. Натешившись вдоволь, они занесли меня в помещение и бросили на кровать. Так я пролежал весь остаток дня — парализованный, но исполненный покоя и счастья.
На следующее утро я уже был в нормальном состоянии и пошел к директору за наказанием. Директор взялся за розгу, но, прежде чем он пустил ее в дело, я спросил: «Простите, но что я сделал не так?» Директор об этом ничего не знал — ему просто передали список провинившихся (учителям не разрешалось самим наказывать учеников). Он справился у того учителя, который направил меня к нему, и сказал, что я накануне проявил непочтительность.
Я ответил, что на самом деле вовсе не отказывался встать; на меня напало оцепенение и я не мог двигаться. Я рассказал ему о переживаниях, которые нахлынули на меня после слов шанти шанти, которыми завершалась утренняя молитва.
Директор был очень хорошим человеком. Он поддерживал деятельность Махатмы Ганди и работал совершенно бесплатно, ибо считал, что индийские дети должны расти и получать образование в лоне индуизма. В те дни большинство школ были либо государственными и светскими, либо являлись христианскими учебными заведениями, основанными миссионерами с Запада. Как сторонник и пропагандист ценностей и идеалов индуизма, директор счел абсурдом наказывать меня за мистические переживания, вызванные звуками индуистской молитвы. Он отпустил меня восвояси, а в последующие годы мы стали хорошими друзьями,
Мой неослабевающий интерес к Кришне стал причиной невысокой успеваемости, не позволившей поступить в колледж. В восемнадцать лет я начал работать коммивояжером. Работа мне нравилась, потому что благодаря ей я мог колесить по всей Индии. В 1930 году, когда мне исполнилось двадцать, отец решил, что я должен жениться. Лично я не был в восторге от этой идеи, но, чтобы избежать семейных скандалов, согласился взять в жены девушку, выбранную моим отцом. Так я стал семейным человеком; у меня появились дочь и сын.
На протяжении нескольких лет мой давнишний интерес к Кришне уживался с новой увлеченностью — национально-освободительным движением. Чтобы эта часть моего рассказа была вам понятна, нужно кое-что знать об условиях, в которых мы тогда жили и работали.
В тридцатые годы политика интересовала всех. Владычество Британии над Индией трещало по всем швам. В воздухе витала убежденность в том, что стоит лишь правильно организоваться и поднатужиться, как колониальной оккупации придет конец. Ганди, лидер борьбы за независимость, развернул кампанию ненасильственного сопротивления, надеясь, что если большинство индийцев откажутся подчиняться требованиям британцев, то те признают страну неуправляемой и предоставят нас самим себе. Для меня эта теория была неприемлемой; я всегда верил в прямой путь и считал, что нужно противостоять британцам силой. Я думал: «Что следует делать, когда в твой дом ворвались какие-то люди, полностью заняли его, а нас заставляют бегать вокруг них и выражать им свое почтение?» Ганди ответил бы: «Вежливо попросить их уйти, а если они не согласятся, отказываться выполнять их приказы». Мне такой подход казался трусостью. Я знал, что захватчики, присвоившие чужую собственность, не прислушаются к вежливым просьбам. Поэтому я предпочел бы взять в руки палку и выгнать их силой.
Но как это сделать? Британцы были хорошо организованы, и я понимал, что прямое физическое нападение вряд ли пробьет заметную брешь в структуре их власти. Я решил действовать по-другому: развить в себе йогические
