Кастанеда: Я думаю, что это верно. Позвольте мне говорить за самого себя. Что я хочу сделать и возможно, смогу выполнить, это забрать контроль у своего рассудка. Мой ум находился под контролем всю мою жизнь и это убило бы меня скорее, чем потеря контроля. В какой-то момент моего ученичества я стал глубоко депрессивным. Я был ошеломлен ужасом и унынием и мыслями о суициде. Тогда дон Хуан предупредил меня, что это был один из трюков рассудка, чтобы удержать контроль. Он сказал, что мой рассудок заставлял мое тело чувствовать, что нет никакого смысла в жизни. Поскольку мой ум вступил в эту последнюю битву и проиграл, рассудок стал занимать надлежащее ему место, как инструмент тела.
Кин: "У сердца есть свои доводы, неизвестные разуму", и так же и у всего тела.
Кастанеда: В этом все и дело. Тело обладает своей собственной волей. Или, скорее, воля это голос тела. Вот почему дон Хуан последовательно облекал свои техники в драматическую форму. Мой интеллект мог легко отбросить его мир магии как нонсенс. Но мое тело было привлечено к его миру и образу жизни. И поскольку тело взяло верх, новый и более здоровый образ жизни был достигнут.
Кин: Техники дона Хуана по работе со снами заинтересовали меня, потому что они внушают возможность волевого контроля образов, видимых во сне. Похоже, что он предлагает достичь постоянного, стабильного наблюдения в пределах внутреннего пространства. Расскажите мне о тренировке сновидения дона Хуана.
Кастанеда: Основной трюк в сновидении - удерживать образы, видимые во сне достаточно долго чтобы тщательно их рассмотреть. Чтобы обрести этот вид контроля, вам нужно заранее выбрать какую-нибудь одну вещь и научиться находить ее в ваших снах. Дон Хуан предлагал, чтобы я использовал свои руки как точку отсчета и переходил туда и сюда между ними и образами. Через несколько месяцев я научился находить свои руки и останавливать сновидение. Я был настолько очарован этой техникой, что с трудом мог дождаться времени чтобы пойти спать.
Кин: Похожа ли остановка образов во сне на остановку мира?
Кастанеда: Они похожи. Но есть различия. Как только вы становитесь способны находить ваши руки по вашей воле, вы обнаруживаете, что это только техника. То что вы получаете это контроль. Человек знания должен накапливать личную силу. Но этого недостаточно, чтобы останавливать мир. Необходимо кое-что оставить. Вы должны прервать болтовню, которая идет в вашем уме и сдаться внешнему миру.
Кин: Из множества техник, которым дон Хуан учил Вас, чтобы останавливать мир, какие из них Вы продолжаете практиковать?
Кастанеда: Сейчас моя основная дисциплина - это разрывать мои шаблоны. Я всегда был очень зашаблоненной личностью. Я ел и спал по расписанию. В 1965 я начал менять свои привычки. Я писал в тихие ночные часы и спал и ел тогда, когда чувствовал в этом нужду. К настоящему времени я избавился от такого множества моих привычных способов действия, что скоро я могу стать непредсказуемым и неожиданным даже для самого себя.
Кин: Ваша дисциплина напоминает мне дзенскую историю о двух учениках, хваставшихся чудесными силами. Один ученик заявлял, что основатель секты, к которой он принадлежал, мог стоять на одной стороне реки и писать имя Будды на листе бумаги, который держал его помощник на противоположном берегу. Второй ученик ответил, что такое чудо не впечатляет. "Мое чудо", сказал он, "в том, что когда я чувствую голод, то я ем, а когда чувствую жажду, то пью".
Кастанеда: Это и был тот элемент вступления в мир, который удержал меня на пути, который дон Хуан показал мне. Нет нужды превосходить, трансцендировать мир. Все, что нам нужно знать, находиться прямо перед нами, если мы уделим внимание. Если вы входите в состояние необычной реальности, как при использовании психотропных растений, то это только для того, чтобы отступить назад и увидеть то, что вам нужно - чудесную сущность обычной реальности. Для меня образ жизни - путь с сердцем - не интроспекция или мистическая трансценденция, а присутствие в мире. Этот мир - охотничья земля воина.
