Молодая женщина неуютно заерзала на стуле.
— Эти деревянные сиденья просто кошмар что такое! Да еще спинка прямая…
— Вот именно, — кивнул Рейнер. — Поэтому у себя я использую мягкие диванчики и стулья, обитые велюром. Приходя в кино, люди хотят отдохнуть, расслабиться, выпить чашечку чаю или кофе в комфортных условиях. А мне говорят, что я просто сумасшедший, раз использую дорогую обивку там, где едят и пьют: дескать, на одной мебели можно разориться… — Рейнер оборвал себя на полуслове и смущенно откашлялся. — Извини, стоит мне заговорить о деле, и меня тут же “заносит”…
— Так я же с удовольствием слушаю. И начинаю лучше понимать, что ты собой представляешь, — возразила Ноэль.
Теперь Рейнер представал перед ней в высшей степени привлекательным человеком, который заботится о своих клиентах, следит за спросом, не пускает дело на самотек. Тогда как владельцу “Ведалии”, по всей видимости, на посетителей плевать: деньги платят, а дальше хоть трава не расти. Рейнер же готов предоставить людям то, что им нужно, даже себе в убыток…
Пока она предавалась размышлениям, Рейнер пододвинул к ней чашку дымящегося кофе и тарелку с пирожными — два миндальных, два коржика с кремом, два фруктовых. Ноэль с детства обожала сладкое, несмотря на все усилия матери отучить ее от этой дурной склонности.
— И персонал здесь особым терпением не отличается. Как и хорошими манерами тоже, — заметил Рейнер, прихлебывая горячий кофе.
— Значит, ты нарочно так долго выбирал, требовал то одно, то другое, по десять раз менял заказ?
Рейнер комично потупился.
— Виноват, ваша честь. Я хотел проверить, достаточно ли девушка за стойкой внимательна, чтобы запомнить все, что я заказал и перезаказал, ну и как у нее обстоят дела с вежливостью и тактом. — Он сделал очередной глоток. — Во-первых, она перепутала заказ: я просил коржики с шоколадным кремом, а она дала со сливочным. Во-вторых, после того как я “передумал” в третий раз, она мне нахамила.
— А своих сотрудников ты тоже проверяешь?
— Разумеется. У меня есть “подсадные утки”, которые приходят и общаются с обслуживающим персоналом, словно самые обычные клиенты. Поэтому мои люди постоянно “в форме”.
— Вот уж ничуть не удивляюсь! — Сколько в этом человеке изобретательности и деловой сметки, что за живой, острый ум! Ноэль наслаждалась каждой минутой, проведенной в обществе Рейнера, но у нее еще осталось несколько незаданных вопросов. Покопавшись в сумочке, она извлекла диктофон и нажала на кнопку. — Все, у кого я брала интервью, рассказали мне о том, как им представляется идеальное свидание. Теперь твоя очередь.
Он в задумчивости забарабанил пальцами по столу. Ноэль ждала его ответа с нескрываемым интересом. Если скажет что-нибудь вроде “двуспальная кровать со встроенным вибратором” — именно эта деталь играла ключевую роль в рассказе ее предыдущего опрашиваемого, — она поставит крест на Рейнере. Наконец он нарушил молчание:
— Итак, идеальное свидание. Неспешно проехаться на машине вдоль моря. Остановиться в какой-нибудь деревушке, прогуляться по берегу, поглазеть на выставленные на продажу сувениры — ракушки, камешки, морские звезды, кораллы… Подкрепиться в уютном придорожном кафе неподалеку. Зайти в деревенскую пекарню, купить еще горячего хлеба, отщипывать от него по кусочку и есть, пока не остыл. Затем возвратиться в город, прошвырнуться по магазинам. Завернуть в парк, прокатиться на карусели, купить сахарной ваты, мне — бутылочку пивка, ей — кока-колы или фанты. Покормить морских львов в вольере. Потом, уже в сумерках, посидеть в ресторанчике на берегу, заказать креветочный суп, салат из даров моря, все, что приглянется… И чтобы терраса была открытая, и фонарики горели… А там можно и домой ехать. Как говорится, усталые, но счастливые…
Ноэль сидела неподвижно, не поднимая глаз, потрясенная услышанным. Даже если бы Рейнер обладал чудесной способностью читать ее мысли, он и тогда не подобрал бы лучшего описания. Вот только она бы еще добавила долгую ночь в маленькой гостинице с видом на море. С условием, разумеется, что с ней будет Рейнер, и никто иной…
