– Я служу в Корбезе, и моя цель – устанавливать порядок. Я верен Империи.
Выражение её лица смягчилось, голос упал до заговорщицкого шёпота:
– А вот некоторые члены Особого отдела Даркнеллской службы безопасности – нет. Из-за этого моё расследование зашло в тупик, и я вынуждена была обратиться к постороннему, к вам, чтобы оно продвинулось. Я знаю, что так поступать не принято, но уверена, что и вы обращались к необычным методам, чтобы дать ход своему делу.
– Да, но я не понимаю, каким образом это может касаться меня. – Хэл покачал головой. – Причина, по которой я приехал сюда, сейчас лежит вон там.
– Это вы так думаете, а между тем мятежник, которого мы ищем, связан с убийством сенатора Гарма Бел Иблиса и его семьи. – Голос женщины стал очень серьёзным. – В тот вечер сенатор собирался произнести речь, осуждающую Восстание. Его убили, чтобы этому помешать. Я подумала, что вы, будучи кореллианином, захотите помочь нам отыскать убийцу.
Хэл вздрогнул и затрепетал. То, как хладнокровно Трэблер застрелил Моранду (а ведь в её деле не было ничего, за что полагается смертная казнь), было для него непостижимо, но мысль о террористе, уничтожившем сотни людей, чтобы добраться до одного-единственного, вызывала отвращение. Если убийца Бел Иблиса здесь, его надо найти и предать правосудию. Бел Иблис – кореллианин. Я просто обязан помочь найти его убийцу.
Инспектор кивнул.
– Хорошо, я в деле. – Он указал на Трэблера. – Только первым не стреляй, ладно? Даже если подозреваемый – убийца Бел Иблиса, нам надо допросить его, чтобы найти остальных, кто связан с Восстанием, верно?
Гласк кивнула и открыла заднюю дверь лэндспидера.
– После вас, инспектор Хорн. Если вы будете с нами, он от нас не уйдёт.
***
Когда лэндспидер умчался, Бел Иблис выбрался из магазинчика и бросился на другую сторону улицы. Он видел, как совершается хладнокровное убийство. Он не стал бы сомневаться, если бы ему сообщили, что нечто подобное произошло по приказу Исанн Айсард, но увидеть своими глазами – совсем другое дело. Добравшись до переулка, он заметил кровь и на мгновение представил, что если пойдёт по кровавому следу, то найдёт свою жену.
Но нет, она умерла. Бедная Арриания, ты погибла во имя идеалов, в которые даже не верила. Бел Иблис проглотил появившийся в горле ком, и, всмотревшись в темноту переулка, увидел женщину. Она сползала по стене дома, правая рука неуклюже болталась, а рукав куртки промок от крови. В уголке её рта была зажата сигара, и она пыталась добыть огонь из зажигалки, стиснутой в скользкой от крови левой руке.
Женщина взглянула на него и осклабилась:
– Огоньку не найдётся?
Потом она закатила глаза и рухнула наземь.
Сенатор подбежал и опустился рядом на колени. Единственное утешение от того, что тебя подстрелили из "пронзателя" – узкий луч оставляет маленький аккуратный разрез. Бел Иблис увидел опасную рану на спине женщины, там, где выстрел вошёл в плечо, и небольшое отверстие там, где он вышел. Он снял пальто, обмотал ей плечо, поднял и направился обратно к магазинчику Аркоса.
Ему пришло в голову, что последней женщиной, которую он вот так носил на руках, была его жена – несколько лет назад, во время отпуска в честь их годовщины. Это было прекрасное время – они сбежали от всех дел, забыли о службе и обязанностях, и пообещали друг другу, что поступят так снова, и скоро. Очень скоро.
Его лицо стало твёрже. Я потерял её по вине Империи, но больше я никого не потеряю. Задавая курс, которым, весьма вероятно, пойдёт Восстание, он уже знал, что не сдержит обещания. Но, по крайней мере, я не потеряю эту женщину. Это не спасёт галактику, но спасти часть её я могу, и сделать это надо как можно скорее.
Он поднял взгляд. Аркос уже распахнул дверь магазинчика.
– Ей нужна медицинская помощь, причём немедленно. Та женщина – Исанн Айсард, недавно приехала из Центра Империи. Она работает в имперской разведке.
– Если она здесь… – Аркос задохнулся от ужаса.
В голосе сенатора зазвенела сталь:
– Нам надо держаться вместе, Аркос. Она вовсе не непогрешима, ты же сам видел: прошла мимо меня и уцепилась за того, кто не имеет к нам никакого отношения. Не теряй головы, и мы все уцелеем.
