Тихненко уже побывал на месте, и перед ним на чайном столике приемной председателя сельского Совета лежал смятый тюбик желтой краски для рисования.
У окна несколько человек о чем-то приглушенно спорили.
Тихненко тепло поздоровался с Метелицей и Теином и с ходу приступил к делу;
— Пока осмотр ничего существенного не дал. Вот разве этот тюбик. На вид только краска. Вон там техники пока о своем спорят, а я бы хотел сказать вам, что взрыв произведен методом аннигиляции вещества. Суть его заключается в том, что взрывается целиком все сооружение. Материал, из которого состоит объект, сам превращается во взрывчатое вещество. Скажем, металлическая арматура или, наоборот, бетонные наполнители… Зависит от выбора…
— Выходит, во взрывчатое вещество можно превратить любой материал? — нахмурившись, спросил Иван Теин.
— Теоретически, да, — уныло кивнул Тихненко. — Таким образом даже можно взорвать весь земной шар. Вам придется изучить наши предложения по усилению охраны строящихся объектов, — Тихненко обратился к Метелице.
— Готов выслушать ваши пожелания.
Метелица понимал, что ужесточение контроля, введение системы специальных проверок может усложнить работы, но придется идти на это. Он с тревогой думал о будущем нелегком разговоре с Хью Дугласом. На американской стороне строительства толклось столько народу, что порой толпы туристов создавали самые настоящие помехи работам. Старейшая аляскинская авиакомпания «Раян-Эрлайнз» широко рекламировала посещение строящихся объектов Интерконтинентального моста на пассажирских дирижаблях, вертостатах, а в эти летние дни морские пассажирские лайнеры пересекали во всех направлениях Берингов пролив, часто мешая проходу грузовых судов.
— Что же касается конкретных виновников, то пока ничего определенного не могу сказать. — Тихненко еще раз посмотрел на помятый тюбик с краской.
— Вы его подозреваете? — встревоженно спросил Иван Теин.
— Вы имеете в виду Перси Мылрока? — улыбнулся Тихненко. — В той же степени, как и любого из промышленных роботов.
Непонятно было, шутит он или говорит всерьез.
— Какой-нибудь из промышленных роботов мог иметь программу на производство взрыва, — пояснил Тихненко.
— Это черт знает что! — не выдержал Иван Теин.
Неужели так будет всегда? Неужели нельзя никому доверять до конца, и потому всегда будет существовать подозрительность, необходимость осторожности, недосказанность и проистекающие от всего этого чувства неуверенности в отношениях между людьми?
— Организовать и устроить этот взрыв технически нетрудно, — продолжал Тихненко. — Главное иметь несложную на вид штучку размером со спичечный коробок или вот такой тюбик с красками, положить на тот или иной материал, который должен взорваться. И человек, и механизм, доставившие детонатор на место, могут и не подозревать о своем соучастии в преступлении. Импульс на взрыв может быть подан из любой части земного шара, с любого спутника и даже с соседней планеты.
— Ну, а раскрыть, разоблачить того, кто это сделал, возможно? — спросил Теин.
Тихненко застенчиво улыбнулся:
— Мы будем работать. С товарищами. А вам, товарищ Метелица, я к вечеру предоставлю перечень необходимых мер безопасности.
— Такие же меры должны быть приняты и на другом берегу? — спросил Метелица.
— Вообще-то это их дело, — пожал плечами Тихненко. — Насколько мне известно, они пока отказались сотрудничать с нами в обеспечении безопасности строительства.
— Я поговорю об этом с Хью Дугласом, — пообещал Метелица.
Тихненко вместе со своей командой снова отправились к поверженному мосту. Перед отлетом в бухту Провидения он зашел в сельский Совет и сказал что можно убирать обломки.
— Значит, можно ставить новый мост-макет? — спросил Метелица.
— Можно.
— А если он опять, того… — у Ивана Теина язык не поворачивался назвать это слово вслух.
— Надеюсь, такого больше не случится, — с серьезным видом сказал Тихненко.
Он застегнул маленький черный чемоданчик:
— До свидания!
Поздним вечером, когда солнце, проделав огромный путь по большому северному летнему небу, спускалось над Инчоунским мысом, Иван Теин провожал друга. Вертостат начальника, находился на посадочной площадке, в старом Уэлене, и Метелица, вместо того чтобы вызвать машину на этот берег, решил пройтись.
