— Но на сей раз чайником будешь ты… ты… ты… И она скрылась из виду.
Я протер глаза. Очнулся. Начал думать тем мозгом, который в голове. Закрыл свой раскрытый рот и не без усилий попытался припомнить, где именно нахожусь. Дон Вермишелли игнорировал меня, рассматривая обгорелые ботинки (все, что осталось от его испепеленных мальчиков), и — не забывая отправлять в рот кусочки «сеппие рипьене» — скорбно покачивал головой. ДОНМАК, развалившись в своем кресле, прихлебывал свой «пеннзойл с лимонной» и пялился на меня красными, непроницаемыми, фотоэлектрическими глазами.
Я ухмыльнулся роботу:
— Ну как? Что ты обо всем этом думаешь? — Я думаю, — неспешно проговорил ДОНМАК, опустив бокал, — что дотоле невидел такого слепого раба гонад, как ты.
Неожиданно он встал, отодвинул кресло к стене.
— Давай-ка прогуляемся. Макс. — Он развернулся, сделал прощальный жест в сторону дона Луиджи (который, едва подняв глаза от своих «гамберони альо ольо», вяло помахал в ответ) и решительной быстрой походкой удалился. Сорвав с себя салфетку, я швырнул ее на стол и побежал вслед.
ДОНМАК ждал меня у антиграва, выходящего из «Рая». Мы вместе спустились по трубе.
— Макс? — обратился он ко мне, пока мы двигались вниз. — Сколько лет ты тусуешься в «Раю»? Я задумался.
— В единицах реального времени? — ДОНМАК кивнул. — Тогда года три.
— Ты даже был дизайнером некоторых частей «Рая», верно?
Я пожал плечами:
— Не самых крутых. Зал фазированного пространства и полдюжины ловушек в Мемориале Трудовой Славы.
— И все? Я думал, гнездо птеродактилей — тоже твоя работа.
— Я его доводил. Изначальный код написал Брет-Ковбой. — Ах да, — медленно кивнул ДОНМАК. — Легендарный Брет-Ковбой. Это онпоказал тебе дорогу в «Рай»?
— Не-а, — помотал я головой. — Я его вообще ни разу не видел. А дорогу мне самому пришлось вычислять.
— Ну а до этого — сколько времени ты провел в Сети? Три года? Четыре?
Я порылся в своей памяти, обнаружил всякие неприятные воспоминания о периоде среднего школьного возраста — и выдал оригинальный ответ:
— Около шести. Мы оказались на дне трубы антиграва. ДОН МАК вышел наружу, на галереюЯрмарки Идей. Я последовал за ним. Покосившись напоследок на обезьяна — да, он по-прежнему оставался кубистским уродом, но в этом безобразии я начал видеть определенную гармонию, — мы быстрым шагом направились по Восточной линии
Третьего уровня. — Скажи-ка, — произнес ДОНМАК, не оглядываясь на меня, — ты многихсуперпользователей встречал? Ты теперь знаешь, как они выглядят, и можешь распознать…
Думать тут было нечего.
— Ну-у, вы с доном Вермишелли — это два. Элиза, очевидно, тоже суперпользователь. — Тут меня посетила еще одна догадка. — И, наверно, Амбер, скорее всего, тоже.
— Ну а еще кто-то тебе встречался? — допытывался ДОНМАК. — Те, для кого не существуют законы виртуальной реальности? Те, от чьих фокусов ты хватался за голову и спрашивал себя:
«Черт, как он это делает?»
Я глубоко задумался — так глубоко, что даже замер посреди дороги, а потом,спохватившись, пустился догонять ДОНМАКА бегом. — Что-то не припоминаю, — сообщил я ему. — Правда, рассказывают про таких… избранных… ДОНМАК резко остановился перед какой-то виртуальной дверью. Я чуть нерасшибся о его корпус.
— А-а, — протянул он. — Шумильня. Ты бываешь в Шумильне, Макс?
Мое лицо перекосилось от отвращения. Облизав пересохшие губы, я попытался изложить свое мнение об этом месте, не выходя из границ приличия:
— Ну, я…как бы выр… — Это эпицентр идиотизма. Макс, — провозгласил ДОНМАК. — Садок, гдепроизрастают самые дикие, сиво-кобылье-бредовые, стрекозино-безрассудные идеи на нашей планете. К примеру, сегодня. — Он включил висящую у дверей доску-меню:
— Церковь Вегентологии устраивает панихиду по австралийскому урожаю пшеницы. В 0100 по Гринвичу — акция ФОКЛ. — Он озадаченно побарабанил по доске, вытряхивая из нее разъяснения. — Ага, Фронт Освобождения Крупных Людей призывает всех любителей террористической деятельности присоединиться к его кампании за радикальное расширение дверных проемов. В программе собрания: митинг, художественная часть, банкет. По окончании — аж два мероприятия сразу. Собрание БНША — Будущих Нахлебников на Шее Америки — и заседание комитета Мужчин Против Мужской
